Колодец душ

– Не подойдет. Они у тебя сердце по программе проходят. Так вот у этой красотки его нет.

– Заспиртовали? Кто-то уже поработал?

– Нет, милая. Я ее у двери на каталке нашел, Уже вскрытую, но резали профессионалы.

– Откуда знаешь?

– По надрезам. Ровные крестики и чуть в скос. Сначала думал, кто из наших пошутил. Помнишь, как коллеги-сменщики мне подарок на мой день рождения зашили в старика и колпак Деда Мороза на него надели? Пришлось распарывать, потом снова зашивать.

– Зачем?

– Ну, чтобы подарок достать. Они записку к нему прикололи. Вот и эту когда нашел, думал, снова дурачатся. Подурачатся, а потом придут и оформят. Так не идет никто. Так что придется, видимо, ментов вызывать. А пока не вызвал, говори, будешь смотреть со своими студентами или нет?

– Ладно, покажи, я определюсь.

Мужчина бросил черпак в раковину и вытер руки о серое полотенце, висевшее на гвоздике на стене.

– Иди за мной. Она в холодильнике. Доставать неохота. Так смотри.

Сине-белое лицо молоденькой девушки с прилипшими к щекам темными волосами смотрело на нее болезненным оскалом.

Достав дрожащей рукой телефон, девушка в очках, набирая номер, тихо шепнула Ефимычу:

– Никому ее не показывай. И полицию не вызывай. Я знаю, кто это…

24

Невысокий худощавый мужчина в темном пиджаке и бледно-голубой рубашке резко выделялся своей свежестью и какой-то сторонней чистотой посреди небольшой приемки с сонными медсестрами в застиранной униформе и домашних кофтах поверх рабочей одежды. Мужчина сидел на самом краешке больничной кушетки в глубокой задумчивости. Он ждал. Медсестры старались не болтать в его присутствии и лишь изредка поглядывали на часы. Когда стрелки подошли к половине первого, одна из сестер подняла трубку старого грязного телефона и набрала внутренний номер:

– Екатерина Семеновна, вас ожидают.

Буквально через пару минут на пороге возникла девушка в очках и дрожащим голосом сказала:

– Зачем же вы, Константин Петрович, ждали здесь? Я бы сразу спустилась.

Мужчина махнул рукой.

– У вас лекция, мне сказали. Дело теперь не спешное. Да и мне надо было поразмыслить немного, прежде чем начинать.

– Я буду через минуту. Только отпущу студентов и сразу к вам.

Мужчина поблагодарил сестер и вышел на крыльцо. На пандусе стояла скорая, из которой никак не могли достать носилки. Водитель с санитаром суетились возле распахнутых дверей, из которых слышались приглушенные стоны. Кто-то дотронулся до его плеча:

– Невесело тут у нас.

– Да уж. Не приведи Господь попасть в ваше ведомство.

Девушка двинулась было по привычке пешком, но ее остановили:

– Куда же вы, Екатерина? Сегодня беготни будет много. Так что давайте на машине.

Не найдя глазами машину Кеглева, девушка застыла в нерешительности.

– Какая на этот раз?

Мужчина показал рукой на небольшую ауди:

– На этот раз самая неприметная. Нам сейчас светиться нельзя. Вон та серая старушка.

Екатерина с безразличным видом побрела к ауди.

– Без шофера?

– Сам. Все сам.

Екатерина еще раз осознала серьезность ситуации. Если Кеглев, который уже семнадцать лет не садился за руль, предпочитает обходиться без лишних свидетелей, то что ждет ее с Ефимычем после завершения этого страшного дела?

В голове Кеглева тоже роились беспокойные мысли. Это же надо было случиться такому именно в их тихом городке! Москвы им мало, что ли? Сидели бы в своем мегаполисе и разбирались бы на месте. Так нет, всех тянет на природу!

Машина тихо подползла к самому крыльцу старенькой полуразрушенной покойницкой и замерла возле ступеней. Екатерина нехотя вышла из машины, осторожно прикрыв за собой дверь.

Стол был пустой, чисто вымыт, и само небольшое помещение было обработано какой-то пахучей гадостью. Кеглев с непривычки закрыл нос платком. Ефимыча где-то не было, так что Екатерина сама прошла к холодильникам и открыла тяжелую дверцу из грубо сваренной нержавейки.

– Вот ваш труп. Никто его не оформлял, так что можете забирать, никто и не заметит.

Дверь тихо скрипнула, обнаружив присутствие хозяина заведения. Ефимыч неуверенно запротестовал:

– Как же не заметит? Я вчера вызвал бригаду. Они все оформили. Хотели забрать, но у них что-то с машиной не получилось. Сказали, что сегодня после обеда приедут.

Тошнота и головокружение подкрались к Екатерине так внезапно, что она судорожно прижалась к стене, чтобы не упасть.

– Ефимыч, родненький, что же ты наделал? Я же просила тебя никого не вызывать и труп никому не показывать.

Ефимыч оскалился:

– Если я, кумушка моя, трупы никому показывать не буду, а буду складывать их здесь тайным образом, то ничего хорошего отсюда не выйдет.

Кеглев поспешил успокоить Екатерину:

– Не волнуйтесь вы так, Екатерина Семеновна. С милицией я договорюсь. Им только на руку, что никакого висяка на них не будет.

Обратившись к Ефимычу, сказал по-хозяйски:

– Помещение сейчас закроете. Ключи отдадите мне.

Ефимыч опешил от такого обращения:

– Это почему вам? И кто вы такой, чтобы я отдал вам ключи? Я лицо материально ответственное, мало ли что вы тут надумаете?

Кеглев жестко оборвал тирады ответственного лица:

– Так, значит, хотите материально за все отвечать? Вот и славно.