Колояр

– Конюх тогда в ночную заступил, кобыла разродится должна была, вот он в конюшне на соломе и прилёг в ожидании. Ночью слышит, кони от страха в стойлах бьются, фыркают, сбежать норовят, тут ворота распахнулись со страшной силой и в лунном свете появилась маленькая одноглазая старушка. Лучину-то конюх не гасил, чтоб не впотьмах жеребёночка-то принимать, так старуха лучину прям с порога вздула и на коней кинулась. Дальше, не помнит конюх как выбрался, а только очнулся у сестры своей, что у постоялого двора живёт. Его уж и за живого не считали, вся конюшня кровищей забрызгана, думали, что и его с конями порешили. Правду он боится рассказывать, всем говорит, мол, раньше того к сестре ушёл.

Оруженосец повернулся к старшему:

– Что скажешь, княже? Кто эта старуха?

Князь поправил меч, ответил:

– Плохо дело ребята, чую старуха та, всё равно что прорва ненасытная.

– И чего? – не понял Изя.

– Не морщи лоб – славу добывающий, подскажу тебе. – Баян с таинственным видом наклонился к оруженосцу: – Старуха эта, Швыловыдра!

– Швыло… выдра… А, кто это?

– Хищная женщина.

– Я женщин не обижаю, даже хищных.

– Ты это ей скажи, когда она тебе ногу отгрызать будет.

– Стой. – всадники остановились. – Баян, сгоняй обратно да разузнай в городке, кому трактирщик мог дорогу перейти, кто враг его лютый, может кто на его место метит? Вот монеты, на выпивку хватит, да помни, к полуночи ты нам здесь нужен.

– Всё узнаю, княже, даже не сомневайся!

Баян сунул деньги в карман, радостно подмигнул серьёзному оруженосцу, развернул коня и галопом направился в городок.

Князь задумчиво посмотрел вслед, и направил коня к близкому уже дому трактирщика.

Мысли закружились в хороводе:

"Парень смышлёный, распутает, кто тёмную силу в усадьбу отправил. Дело важное. Злыдни из другого мира сами по себе к людям не являются. Это люди их призывают, так что, чаще всего, за нечистью человек прячется."

Въехали на пустынный двор, брошенный дом тоскливыми окнами смотрит на людей и словно плачет, умоляет о помощи.

Колояр спешился:

– На крыльце откушаем.

Изя кивнул, спешился, привязал коня, и занялся обедом, благо трактирщик еды не пожалел, разрешил взять что пожелают, а вкусно покушать Изяслав умеет.

Привязав коня, князь молвил:

– Перекусим, и за дело.

Изя кивнул:

– Ага, я быстро, княже.

– Помоги-и-и…

Колояр насторожился, почудилось будто слабый девичий голосок позвал на помощь.

– Ты слышал?

– Что княже?

Князь постоял вслушиваясь, голос не повторился.

– Почудилось видать…

Поправив меч, князь пошёл осматривать богатую и наскоро покинутую усадьбу.

Сказ четвёртый. ПРОРВА НЕНАСЫТНАЯ

Целый день князь и оруженосец копали во дворе глубокие ямы-ловушки в два человеческих роста. Копать было зело трудно, но всё ж управились, выкопали парочку.

Землю с глубины, князь приспособил с помощью коня доставать, силы к ночи берёг. Огромные кучи к забору тележкой отвезли, и вроде как, особо-то не маялись, но употелись по-взрослому, чай не в костяшки играть собрались, да и время не стоит на месте, торопит.

Солнце улеглось спать, а князь только-только блюдо с окороком копчённым, над ямой на тонкие жёрдочки поставил, выдохнул, отошёл, огляделся.

Изя посветил факелом. Возле второй ямы отметины стоят, чтоб самим в неё не влететь. Огневища смоляные приготовили в виде шестов, вбили их по всему двору, чтоб запалить и при свете биться. Вроде как всё сделали, и к бою готовы.

Изя снова посмотрел на узкую полоску света над виднокраем, проворчал:

– Да где этого Баяна носит, время-то за полночь.

Князь выпрямился, замер вслушиваясь. Взял из рук Изи факел и тихо скомандовал:

– Прячься.

Парня как ветром сдуло. Колояр быстро запалил ближние к яме с окороком огневища, воткнул факел в землю и метнулся за угол амбара, где поджидал взволнованный оруженосец.

Двор осветился живым пламенем и стало ещё зловещей, даже сверчки затихли под забором.

Дом испуганно захлопал дверями и ставнями, словно внутри него вихрь носится, дверь на крыльце с чудовищной силой распахнулась и в ужасе прилипла к стене. Из тёмного проёма появилась маленькая старушка в чёрном, спустилась с крыльца во двор, остановилась у ступенек, и воины услышали старческий дребезжащий голос:

– Голодна, ох голодна, – принюхалась, и пошла к окороку, повторяя: – Голодна, ох голодна!

Колояр прошептал Изе:

– Как только провалится, у ямы встану, а ты жернова прикати и сбрось, у крыльца стоят, помнишь?

– Д-да…

Старуха остановилась у блюда с окороком, раздвоенным языком облизнула морщинистый рот, предвкушая вкусную трапезу, и – замерла… За воротами послышались нестройные мужские голоса, орущие песню:

Где тут нечистая сила,

Мы ея быстро осилим!

Мы и рога, и копыта,

Бросим в помойно корыто!

Во двор въехали пятеро всадников, остановились тёмной гурьбой, в свете огневищ увидели старушку и окорок на блюде. Баян, кое-как слез с коня и пьяно шатаясь пошёл к окороку.

– Куда ты! – дёрнулся Изя, но князь удержал его.

– Приготовься огневища запаливать.

Передний всадник икнул, и громко спросил:

– Эй, старуха, ты тут нечисть не видала?!

В ответ услышал:

– Голодна, ох голодна!