Колокол

Какое пышное у неё было платье, длинное, в пол… Такие я видел только в книгах и на выгоревших фото, покрытых паутинками мелких трещин, ободранных по краям. Женщины на этих фото сидели в креслах, бархатных, с резными деревянными ручками, похожих на это. Я посмотрел перед собой – высокое кресло, похожее на музейное, стояло рядом с рабочим столом. И стол был огромный, высокий, из цельного дерева, с маленькими резными ящичками под ним. Боже, я будто в музее… И платье у неё было всё в рюшах, старомодное, как и прическа, как и она сама.

– Мне и правда нехорошо, – соврал я. Хотя почему соврал? Ничего хорошего в моём положении точно не было. Быть не зная где и не зная кем… Этот тип в белых перчатках, куда он делся, чёрт возьми?

Девушка всё ещё сидела на кровати и недоверчиво смотрела на меня.

– Наверное, вам нужен покой, вы тоже устали, в этом доме всем нужен покой, с того самого дня…

– Простите, – перебил её я, не понимая, о чём она говорит. – Вы не видели здесь человека? Такой высокий, в тёмном пальто и белых перчатках, у него ещё зубы такие белые, что ослепнуть можно…

Девушка молчала.

– Ну, так не видели? – переспросил я.

– Кого? – Она будто опомнилась.

– Человека в белых перчатках…

– Мало кто ходит в белых перчатках, – сказала девушка и встала с кровати. – Но у нас таких нет. – Она оправила платье.

– У нас – это у кого, простите?

– В доме. Вы же знаете, как у нас скучно; гостей уже давно не было, да и на что нам собирать фуршеты…

Она подошла к окну и встала напротив света. Наконец я мог разглядеть её, не щурясь. Тонкая фигура, прозрачные запястья, вся такая хрупкая… Кого-то она мне напоминала.

– Что вы ищете? – спросил я.

Девушка рылась в старом саквояже, что стоял у окна.

– Снотворное, – сказала она, – вы разрешили взять…

– Конечно, берите.

Она оторвала листок чистой бумаги из лежавшего на столе блокнота, сложила лист в треугольный конверт, открыла баночку и высыпала в него горсть таблеток.

– Вы сказали, много их пить нельзя.

– Сказал, да. Я подумал, что это вполне разумно.

– Но от одной таблетки мне не становится лучше, доктор; я вроде и засыпаю, но каждый раз вижу тот же кошмар.

– Не думаю, что снотворное чем-то поможет от кошмаров.

– Да, вы это уже говорили.

– Вы знаете, мне и самому не помогают таблетки, – зачем-то сказал я.

– Вы тоже не можете уснуть?

– Нет, у меня мигрень, я постоянно слышу… Я постоянно мучаюсь от боли. Наверное, от нее ещё не изобрели лекарств.

– Наверное, не изобрели…

Девушка ещё недолго постояла у окна, всматриваясь куда-то в даль, потом повернулась ко мне. Лицо, это её лицо, было таким знакомым…

– Но это лучше, чем ничего, не правда ли? – сказала она.

– Правда, – согласился я.

– Так я пойду?

– Идите.

Её платье зашуршало по полу и скрылось за дверью. Я уткнулся лицом в подушку. Всё, что случилось, не укладывалось в голове. Интересно, Маргарет тоже здесь?

– Нет, её здесь нет, – сказал тот же голос.

Я соскочил с кровати. Он стоял у окна, держа руки в белых перчатках скрещенными за спиной и смотрел куда-то вдаль, не говоря больше ни слова.

– Это вы…

– Тихо, – сказал он, – сейчас начнётся.

– Начнётся что?

– То, что всегда меня волнует.

– Вас может что-то волновать? – Я хотел встать, но ещё плохо управлял этим телом и потому остался сидеть. – Может, вас волнует смерть той девушки или…

– Нет, смерть той девушки меня нисколько не волнует. Я удивлён, что она волнует вас. Это правда очень забавно.

– Забавно?

– Конечно, хотя, может, вы всё ещё не пришли в себя.

– Конечно, не пришёл. Как я могу прийти в себя, если я не в себе? Это не моё тело!

– Какие мелочи…

– Что?

– Вам не нравится это тело?

– Вы издеваетесь?

– Бывают тела и похуже.

– Что вы мелете, чёрт бы вас подрал?!

– Но это очень мило.

– Мило что?

– Что вас волнует смерть той девушки. Вы и правда ничего не заметили? – Он улыбнулся.

– Не заметил что?

– Не переживайте, всему виною разница во времени…

– О чём вы говорите?

– Не шумите. Сегодня они опять опоздали.

Он смотрел вдаль, не отрываясь от окна.

– Кто они?

– Те, кто должен бить в колокол.

– В какой колокол?

Я встал с кровати и подошёл к окну. За густыми кронами беспросветного леса ничего не было видно.

– Там же ничего нет, – сказал я.

– Если вы чего-то не видите, мой друг, это ещё не значит, что этого нет. Подождите, сейчас начнётся.

И правда… Началось. Из глубин соснового леса доносился колокольный звон. Это был он, точно, это был мой колокол. Вон он там, за окном, за лесом… Я рванул к двери.

– Куда вы? – Норах не обернулся.

– Мне нужно увидеть его, мне нужно увидеть мой колокол, – я набросил халат поверх тонкой пижамы.

– Боюсь, это невозможно.

– Что? Почему?

– Вы ещё не готовы.

– Не готов к чему?

– К тому, чтобы увидеть его.

Я вылетел из двери, не дослушав Нораха, и чуть не навернулся на лестнице. Высокая, крутая, она возникла передо мной как пропасть. Я осторожно спустился; доски нещадно скрипели. Колокол всё ещё звенел. Он был там, за лесом или в лесу, я точно не понял; ещё немного, и он перестанет бить, и тогда я не найду его. Я решил идти на звук.

Внизу, на кухне, пахло чем-то жареным.

– Добрый день, вы уже встали? – спросила девушка в фартуке.