Колокола Обречённых

На первый тверской рейд друзья не попали. Как знать – может быть, оно и к лучшему, раз судьба так распорядилась. Только намного позже, по прошествию времени, вспоминая и анализируя опыт тех дней, у ребят волосы вставали дыбом. Шутка ли? Без подготовки, без разведки и плана операции, Григорий вывел более ста практически не подготовленных кушалинских мужиков на пятнадцати грузовиках в Тверь – город, где обстоятельно, по-взрослому уже, обжилась Смерть. Собрались вечером, а на следующий день с утра колонна уже покидала Село. Уходила практически вся молодёжь, настроение у людей было весёлое, как же – первый серьёзный рейд, в Тверь, не куда-нибудь. Чем думали?! На что надеялись?! Оголили весь анклав на целые сутки! Это чистое везение, что нежить никакая в тот день не попёрла… Да что уж говорить! Весь тот рейд – схождение чудесных случайностей. Бог, видимо, впервые наблюдая за тщетными потугами оставшихся в живых, решил посмотреть весь спектакль, от занавеса до занавеса. А иначе – никак и не объяснишь то, что рейдеры вернулись с огромным уловом, рассчитавшись с Тверским Князем Смерти чисто номинально – четырнадцать кушалинских мужиков, став добычей нежити, не вернулись домой. Правда, и добыча была достойной – больше уж такую никто и брал никогда. А если бы знать заранее, чем и как всё обернётся – надо было свечи в храме толстые ставить. За то, что вообще вернулись – да не пустые.

А велешинские все мужики в тот день как раз на кордоны заступили. Об этой повинности знали заранее, а график дежурств был вывешен на доске около сельского правления, считай, с первых дней. Вот по этой-то самой причине в рейд они и не попали, а проторчали два дня, сменяя друг друга на Рождественском кордоне.

Что и говорить – место для кордона было выбрано удобное, прямо на мосту через Кушалку. Удобное потому, что, во-первых, помня о том, что нежить по какой-то причине, как чёрт от ладана, бежит от воды, а во-вторых, потому, что речка, хоть и крохотная, явилась для нечисти непреодолимой преградой. Мертвые же, в свою очередь, тоже оказались разборчивыми – непонятно по какой причине, меж тем, ведомые чьей-то неведомой волей, либо же своими необъяснимыми инстинктами, пёрли тупо по дорогам, не ища непростых путей. А дорог-то ведущих к Селу от города – всего две. Точнее, одна, но ближе к Селу, от проложенного в последние годы советской власти нового Бежецкого шоссе, отходит так называемое старое Бежецкое. Петляя, дорога идёт через деревни, относившиеся раньше к Кушалинскому, а которые – и к Славненскому колхозам, и, минуя само Кушалино, выходит снова на новое. Вот по нему-то мертвяки и пёрли… А куда, и зачем – то уже не наших умов дело. В чужую, мёртвую башку не заглянешь. И не спросишь – не расскажут…

А как брели эти толпы неупокоенных сограждан от города, так и утыкались в два сельских кордона – один Рождественский, находившийся под контролем велешинского ополчения, и второй – Переложский, на котором стояли, соответственно, переложские мужики. Всё – другого пути дальше, на Рамешки, Бежецк и далее – на Весьегонск, не было.

Вечером, как раз перед рейдом, к уставшим от дневных дел друзьям, как уже повелось, наведался Политыч. Ввалившись в дом, старик скинул свой плащ и сапоги, и развалился в единственном бывшем в доме Срамнова креслице, шевеля пальцами ног. На деревню спускались сентябрьские сумерки. Весь день велешинские мужики посвятили установке заборов, призванных закрыть от шустрой нечисти наиболее доступные пути проникновения к жилью – прогоны, улочки, тропинки. Ещё на прошлой неделе взялись тянуть забор прямо от речки, по заливному лугу к уже существовавшему, но требовавшему апгрейда забору, окружавшему старый, ещё колхозных времён, животноводческий комплекс – коровник да телятник, в которых теперь тоже кипели ремонтные работы. Село готовилось к зиме – и скотине понадобится уход и нормальные условия, чтобы перезимовать. Сказать, что умаялись к вечеру – ничего не сказать. И вроде на воздухе, и вроде работа не такая уж тяжёлая. Однако, всё дело в сноровке. Вон, местные мужики, хоть и хлипкие с виду, в сравнении с тем же Иваном – а с них как с гуся вода. Роют, копают, пилят, тащут что-то – и, кажется, не знают усталости. А тут, с непривычки, так ухайдокались, что и говорить сил не осталось, а завтра-то – на кордон. С другой стороны, время работало против деревни – дед Макар не унимался, подгонял. Уже были отловлены два незадачливых гостя с того света – прямо посередине деревни, да в светлое время, слава Создателю. Плохих дел натворить не успели. А на повестке дня – ремонт крыши и в сельсовете, там не крыша даже – сплошная дыра. Со дня на день дожди ливанут, и тогда…

Умаялись, короче.

– Ну что, бойцы? – ехидно прищурился Политыч. – Всё, запал пропал?

– С непривычки-то пока тяжеловато… – ответил ему Срамнов. – Ну что, босс – завтра в дозор?

– Получается – в дозор. А могло и по-другому выйти…

– Это как так – по другому, Политыч? – привстал с табуретки Иван.

– А, так вы не в курсе! – заулыбался старик. – Алпатовцы в Тверь с поутряни собрались.