Колокола Обречённых

– Семья. – словно заколачивая буквы в пол, проговорил, вытянув вперёд кулак, Фёдор.

– Семья.- хлопнул по руке друга своей ладонью, Иван.

– Семья. – накрыл своей рукой ладони друзей Политыч. – Все друг за дружку, и с Божьей помощью.

***

Наутро всех растолкал Политыч, ранняя птаха.

– Давайте, подымайтесь, робята, некогда спать! – бубнил, расталкивая храпящих после вчерашней баньки и бутылки «Кэптэн Морган», старик. – Шесть ужо! Да что ж с вами делать-то! Хоть водой поливай их.

– Эээ, не надо водой, Политыч! – потирая сонные глаза, пробубнил Иван. -Щас, сами повылазим…

Фёдор с Иваном встали, и в надежде умыться, начали топать босиком по дощатому полу, натыкаясь на стулья и друг на друга.

– Послал Господь подельничков! – дивился Политыч, наблюдая эту картину. – Конец Света на дворе, а они всё никак выспаться не могут. Разведчики, мать вашу! И как с вами, такими, в лес-то идти? Оболтусы!

– А вчера сынками называл… – пробормотал Ваня, натягивая штаны. В кухоньке раздался грохот – Фёдор, отправившийся к умывальнику, свалил что-то на пол.

– Ну что с вас взять, с московских?! – махнул рукой направившийся к двери старик. – Так вот и прожили всю жизнь – вкусно жрали да долго спали. От того такая Напасть и вышла. Ну ничего, жизнь-то научит. Собирайтесь шустрее, наряжайтесь, девки. Чайник поспел, да кашу сварил вам. В огороде всё.

Как бы ни причитал Политыч, всё-таки собрались друзья быстро, и позавтракав кашей с чаем, прихватив своё снаряжение и оружие, все трое направились к правлению, где был назначен сбор велешинским мужикам, отходящим в дозор. Когда явились, оказалось что они ещё далеко не последние – половина дозора ещё допивала чаи по домам. Поздоровались с уже собравшимися мужиками, подкатила дозорная «буханка». Все разговоры были про сегодняшний рейд в Тверь – кушалинские мужики снялись и укатили ещё по самой ранней зорьке, и то – дай Бог управиться. Стояли, курили, делились мыслями и опасениями. Ведь это им придётся, а не кому-то иному, встречать рейдеров, как говориться, со щитом иль на щите. Политыч ругался на чём свет стоит на изнеженных сельчан, не способных вовремя собраться на службу даже в такое время. Опоздавшие по-одному подтягивались и тут же получали строгий нагоняй от старика, назначенного старшим в дозор. Наконец-таки, все собрались, и Политыч дал отмашку грузиться в «буханку».

Через пятнадцать минут велешинские уже принимали пост у кушалинских мужиков.-

К мертвецам – обоих видов, и тем, кто навеки упокоился, и к тем, что в страшном своём посмертии продолжают бродить, ведомые своим лютым голодом – люди уже привыкли. Более того, верным будет и такое утверждение – трупы стали неотъемлемым элементом окружающей действительности, так чего удивляться тому, что, сменив на кордоне отправившихся по домам «кушалов» и проверив по-быстрому территорию вокруг кордона – под мостом, в кустах, в кюветах – команда Политыча расположилась на брёвнах, перегораживающих половину моста, прямо рядом с кучей останков, любовно нарубленных их сменщиками. Уже отъезжая, Валерка Паратов, старший по кушалинской смене, теребя свежую, только немного отросшую бородку, извинялся:

– Это, Политыч… Мы этих-то тут вон сволокли в кучу. Ночью как прорвало. Валили, как из рога изобилия, мать их. Все косы ступились аж… Ну вы, это – не серчайте: спалить эту чёртову кучу надо бы. Вон, дровами обложите, да к Богу их, на небеса.

– Нужны они Богу, Валер… – ответил ему Степан Политыч, прикидывая – как-бы сподручнее было избавиться от такого мерзкого соседства. – Вы тоже придумали – вон, прямо к мосту наволокли их. Зачем? – ведь надо было в низину отволочь, и там бы спалили. А теперь – нюхай, как воняют они. И мух – сонмище. Вот привезёшь своих «кушалов» нам на смену – мы ещё ту кучу вам наковыряем.

Велешинские ребята, обступившие Политыча, загоготали.

– Дак говорю тебе, Степан Политыч! Не успели мы. Вон, Савелич, последнего покрошил уже на глазах у Алпатова. – закипая, оправдывался Валера. – Мужиков пропустили – по Рождеству прошлись, да ещё двоих упокоили. Ты вообще, смотри, какие-то они продуманные пошли, мряки-то. И по-живее вроде, и ломятся только в темноте, гурьбой. Так что, вы тут внимательнее, мужики.

– Хер с вами, Валера. Приберём тут, за вами. – махнул рукой старик. – Но ты тоже подумай: так не годится. Мы вам что тут – мортусами записались?

Народ, дивясь на новое, звучное определение вида их деятельности, снова захихикал.

– А то кто же?! – засмеявшись, принял вызов Политыча Валера. – Мортусы – мы теперь и есть мортусы. По другому и не скажешь – это ты хорошо подметил, дядя Степан. А кстати: в баньку пойдёте, там болотных сапог две пары и плащи резиновые с рукавицами найдёте – это чтоб мертвячину таскать. И мужики мои крючья изготовили, тоже там, в предбаннике стоят. Мортусам – оно без крючьев никуда.

– Ладно уже, давай, поезжай, мортус. – улыбаясь, отшутился старик.

– Поедем. Бог вам в помощь, коллеги! – Валера захлопнул дверцу «буханки», и автобусик, набирая скорость, запылил в сторону Села.