Колокольников –Подколокольный

Ладно, едем! С Курского вокзала до платформы «Сто двадцать второй километр», там через лес до деревни Макушкино, до конца деревни, лугом вниз, и вот она, Чернавка. Мы помним! На фига только электричкой тащиться? Возьмем на прокат машины и поедем караваном до деревни Макушкино.

Мы берем три новеньких «хюндая» и рации. Договариваемся не пользоваться навигаторами и всякой такой хренью – ехать честно, как в детстве, как в поход с Файнштейном, по простой бумажной карте.

– Так вот, про Файнштейна, – грузит меня в машине Илюха. – Файнштейн в Чикаго. Дети уехали и его потом выписали к себе. Я ему звонил, когда в Чикаго по службе оказался. По справочнику нашел. Там Файнштейнов этих… Нашел его именно, звоню, так, мол, и так, здрасьте, Михал Ефимыч… А он мне не поверил.

– Как так – не поверил? Да ты что?!

– Ну да! Не поверил. Устроил испытание.

– Какое еще испытание?

– Говорит, докажите, что вы Илья Денисов, скажите, за какой партой сидела Черкизова. А думаешь, я помню? Я ему про поход, в деталях, а он мне про Черкизову… Не поверил…

– Кошмар… Старый, наверное, стал, из ума выжил…

– Да… Хорошо все-таки, что он в Чикаго. Летел же он туда как-то, добирался. Для географа хорошо путешествовать. Не может учитель географии не выезжать никуда дальше Мытищ.

– Ну, он выезжал дальше Мытищ, он же ходил с нами в походы по речке Чернавке…

– Чернавка, Чернавка, скоро сворачивать, скажи всем по рации – третий экзит наш…

– Надо говорить «поворот», а не «экзит», – ржет надо мной Илюха. – Поворот или съезд. Ты в России, парень! Похоже, что поворот мы уже прошляпили. Где он? Тут все заставлено какими-то хозяйственными рынками, ангарами с вагонкой и бетонными кольцами для сортиров.

– Мы еще не доехали, – верещит в рацию рулящая следом Дронова, – сначала должно быть поле, на поле дерево посередине, вы забыли, что ли, всегда проходили мимо на байдарках и видели это дерево посреди поля…

Машина подпрыгивает. Асфальт кончается неожиданно, без предупреждения, а уже потом, метров через двести шершавой щелястой бетонки виднеются знаки «дорожные работы», «сужение дороги», «ограничение скорости сорок» и «прочие опасности».

Мы едем медленно и видим, что работа кипит – кругом загорелые дочерна работяги в зеленых жилетах, навороченная дорожная техника и катки. Улучшаются дороги, хорошеет родная страна… Вот только где наш поворот? Лады, если не можем найти поворот, давайте ориентироваться на речку – Чернавка пересекает трассу, всегда пересекала, такой был мостик, мостик, надо было низко пригнуться, когда шли на байдарках…

Никакого поля с деревом нет. Надо как-то развернуться, что ли? Но кругом знаки «только прямо» и «прочие опасности». Так, вон большая схема объезда на желтом щите. Мудрёно. Еще километров десять, и развязка, можно и в обратку, и в любую сторону, и федеральная дорожная служба в лице прораба Бердиченкова приносит нам свои извинения за доставленные неудобства.

Можно ему позвонить и орать матом: на щите указан мобильный телефон.

Илюха жадно фоткает все вокруг и инстаграмит с комментами типа – атас, ребята, в России началось масштабное строительство хороших дорог, и теперь уже вообще никуда не проехать.

И нам кажется, что все правильно, что не зря мы уезжали, мыкались на чужбине, совершали подвиг во имя детей, чтобы они жили по-другому, были гражданами свободных развитых стран. Мы сделали все ради детей.

Дети должны жить в нормальных странах, а не тут, среди коррупции, беззакония и оголтелого строительства дорог, в стране, которая в целом, кроме Москвы, представляет собой более или менее живописные развалины.

Мы добираемся до развязки, до въезда на роскошную эстакаду, но там можно только налево и красуется еще одна схема объезда, вот тут можно наконец направо и туннелем развернуться туда, куда нам надо. Эстакада сделана классно, асфальт гладкий, как стол, наши «хюндаи» резво бегут, навстречу мчатся рогатые олени, задумчивые коровы, веселые пешеходы, низколетящие самолеты и прочие представители населения дорожных знаков Российской Федерации… Мы едем очень быстро и уже довольно долго, но никакого съезда не предвидится, и указателей нет…

Не съехать с трассы, ничего не узнать, ничего похожего – речка, например, могла вообще пересохнуть, исчезнуть с лица земли.

Мы едем помедленнее, переговариваемся в рации. Вон каток и команда в жилетах рядом. Притормаживаем и задаем вопросы. Но темнолицые строители дорог смотрят недобро и не понимают по-русски. И мы едем дальше, никого, кроме нас, ни попутно, ни навстречу, дорога пуста, только мы – отчаянные головы, покорители вершин, завоеватели дальних стран, чудаки предпенсионного возраста, «чудаки из пятого “М”», как мы сами шутили в детстве, заплутавшие в новых автомобильных развязках, «понаехавшие», чужие что тут, что там...

На бликующем синем щите сияет белая надпись – Симферополь 972 километра. И мы сделаем эти километры к утру!

Но нам в другую сторону.