Колония "Дельфин"

Я поднимаю на нее глаза и смотрю, как на глупое создание. И что дальше? Вы ждете раскаяния, за преступление которого я не совершала? Его не будет. Я честно отбывала свой срок, и вот он завершен. Четыре долгих года, я прожила по соседству с наркоманками и убийцами. Четыре года, я потратила на этот суровый мир, лишив себя беззаботной молодости. Что еще вы хотите от меня?

- Это ваша не первая судимость, так ведь? – женщина из состава комиссии продолжает себя надеждами.

За ее непоколебимую настойчивость, я поощряю ее коротким кивком.

Они переглядываются друг с другом – для них это большой прогресс. А мне становиться скучно. Лучше я быстрее закончу этот цирк, чем проведу в этом кабинете еще несколько часов. Так, что вы хотите услышать от меня?

Женщина поправляет очки и слегка наклоняется в мои сторону, положив локти на стол.

- Была ли веская причина, толкнувшая вас на данные преступления, или это был осознанный выбор?

Неужели никто в этой комнате не понимает, что я сижу здесь незаконно? Зачем это спектакль? Ну, если вы решили сыграть свои роли, то я доиграю свою. Так и быть.

- Я была в отчаянии, когда совершила это, - пояснила я. – Моя мама умерла, и я не понимала, что творю. Я пошла по пути самоуничтожение.

Женщина сочувственно поджала губу. Но она не жалеет меня, это всего лишь ее роль. Это игра.

- Есть ли вероятность, что вы вернетесь на этот путь, в случае освобождения? - повторяет она свой вопрос.

Меня пробивает смехом. Я даже прослезилась. Мне хватило несколько секунд, чтобы успокоиться. На их лицах читается полное недоумение, от чего хочется хохотать в голос.

- Соня, есть ли такая вероятность?

Я смотрю ей прямо в глаза.

- У меня больше не осталось родителей. И умирать больше некому. Поэтому, вероятность исключена.

***

Месяц спустя.

Лучи летнего солнца, попадают на мое лицо, а слабый ветерок колышет волосы у лица. Как же приятно. На деревьях густая, зеленая листва, рядом дорога, с проезжающими мимо машинами. Я чувствую ее. Свободу. Но теперь, она настоящая.

Провожу рукой по голове – хорошо, что в этой тюрьме меня не остригли наголо. Несмотря на суровые правила, эта колония координально отличается от «Дельфина». Я благодарила Бога, когда меня отправили именно сюда. Могу поспорить, если бы судья отдала меня в лапы Сико, то я бы сейчас здесь не стояла.

Мимо меня проходит охранник – спешит закрыть железные ворота. Прошу его закурить и он понимающе угощает меня сигаретой. Да, находясь в таких местах, трудно не нахвататься вредных привычек. Вдыхаю едкий дым. Вперемешку с чистым воздухом, он доставляет новые ощущения. Мне нравиться. В вонючих бараках, запах табака казался мне иным.

Прохожу к дороге и пытаюсь найти глазами автобусную остановку. Понятия не имею, как мне добраться домой. Я пойду пешком, если придется. Все слишком хорошо, чтобы этот факт, хоть как-то меня огорчил.

- Я свободен, словно птица в небесах,- пою себе под нос и чувствую, как расплываюсь в улыбке. – Я свободен, я забыл, что значит страх.

На душе необычайно победоносное чувство. Я поспорила с судьбой, и вышла из этой схватки победителем. И то, что я сейчас дышу этой свободой, прямое тому доказательство. К жизни за изгородью привыкаешь с легкостью, и я уже начинаю адаптироваться.

Ко мне подъезжает черный автомобиль, в котором мне уже доводилось сидеть. Именно эта машина, увозила меня из колонии « Дельфин», когда я решила, что смогу вырваться из нее. Ох, родная, я по тебе так скучала, но зачем ты здесь?

Тонированное стекло медленно опускается, и на меня смотрит знакомое лицо. Эти глаза, волосы, губы, точно такие же, как были у моего друга. Он улыбается мне, и сердце таки норовит выпрыгнуть.

- Залезай, арестантка, - командует Константин Романович, указывая подбородком на соседнее кресло. – Хочу доставить тебя домой. Надеюсь, ты не против?

Душа наполнилась теплом. Даже не думала, что меня будет кто-то встречать. Не теряя ни секунды, выкидываю сигарету и запрыгиваю на пассажирское кресло, бросив свою сумку на заднее сиденье.

Константин Романович нажимает на газ, и выезжает на широкую трассу. Из бардачка высыпается упаковка жвачки, и я невольно начинаю улыбаться. Захламлять машину – у них это семейное.

- Я с трудом тебе узнал, - признается мужчина. – Ты выросла, и теперь совсем взрослая девушка.

Я смущенно отворачиваю лицо к боковому зеркальцу заднего вида. Он прав. От той старой Сони, не осталось ни следа. Только если цвет глаз. Волосы потемнели на несколько тонов и с тех пор, хорошенько отросли. Щеки перестали быть впалыми – в женской колонии нас кормили на славу. Никаких синяков под глазами и сухих губ. Но все равно, у меня уже давно появилось желание, что-то в себе изменить. И начну я с прически, только вот доберусь домой.

- А вот вы, ни капли не изменились, - немного лукавлю я. – Все такой же свежий и элегантный.

Константин смеется. Он распознал мою лесть. На его волосах прорезалась седина, и добавилось морщин.