«Колонист»

– Очень много писать пришлось. Мне стенографистку выделили в помощь, однако всё равно столько времени прошло. Восемнадцать томов отпечатали. Не выпускали, в Кремле жил. Форму мне там постирали, замену выдали. Аттестацию провели. Я уже шесть дней как лейтенанта получил. Бойцов моих наградили, все ордена получили, простые бойцы «Звёзды», а сержанты «Боевики», и отправили эшелоном в Ленинград. Даже проститься не дали. Все дела в Кремле я закончил, и меня отпустили. Между прочим, с приказом выйти в запас. Завтра в военкомат пойду, за паспортом, оформить всё нужно.

– Война закончилась?

– Финские дипломаты в Москве. Завтра объявят, что всё, война завершилась.

– Хорошо-то как.

– Это точно. Я, конечно, не ожидал, что всё вот так завершится, когда повестку получил, но даже рад. Сейчас фотоаппарат достану. Сфотографируемся на память. пока я в форме.

– И с дочкой.

– Конечно.

Пока я ставил треногу, готовил место, где будет задний фон, стул, после чего жена села с дочкой на руках, сделав так, чтобы личико было видно, а я, поставив задержку, быстро подошёл к жене и встал справа от неё, положив ей руку на плечо, спокойно глядя в объектив. Время ещё было, поэтому я быстро сказал:

– Кстати, дорогая, я с товарищем Сталиным поспорил на наш мотоцикл, что в следующем году начнётся война с Германией, и гитлеровцы дойдут практически до Москвы.

Тут вспышка сработал. Алиса захныкала, а Тося повернула ко мне лицо, на котором был написан полнейший шок. Улыбнувшись, я сказал:

– Хотел иметь фото, где ты сильно удивлена. На память. Давай ещё сделаем. Как раз последний кадр остался в плёнке.

Тося стала приводить себя в порядок, успокаивая дочку, и всё же жалобно спросила:

– Насчёт пари это ведь неправда?

– Чистейшая правда. Даже договор составили.

– И что, товарищ Сталин поставил со своей стороны?

– Личный автомобиль нашей семье в собственность, с дарственной табличкой на приборной панели, от кого машина. «Эмка» будет. Вездеходная. Хм, а она в гараж наш войдёт? Надо будет прорезать ворота с улицы.

– Не выиграл, а уже думаешь, куда машину ставить.

– Поверь, Тося, я бы не стал спорить, если бы не был уверен в победе. Ты же знаешь, как я свой мотоцикл люблю. Не меньше, чем тебя и теперь дочку.

– Да уж знаю. Что думаешь делать?

– Вернусь к работе и буду летать, у нас началась мирная жизнь, и я бы не хотел терять даже дня до того момента, как Германия нападёт на Союз. Поверь, мои расчёты верны, всё так и будет. Ну всё, готова? Делаем повторное фото. Надо будет несколько распечатать, родителям отправим и братьям с сестрами.

– Ой, забыла. От Олега письмо пришло. Я открыла, как ты мне разрешил. Просил твою военную почту дать. Он тоже воюет. Только пишет, что постоянно на аэродроме, погода плохая, мало летают.

– Да всё уже, закончился конфликт… Внимание!

Год спустя. 1941 год. 12 мая. Киевская область,

Фастовский район. Полдень

– Давай, – кивнул я штурману. – Вон они на поле у села.

Машина шла ровно, я снизил скорость, до минимума не доходил, чтобы в штопор не уйти, высота небольшая, двести метров, выправиться я не успею, а штурман, отстегнув ремни и не обращая внимания на четырёх пассажиров, которых мы с грузом забрали из Львова, направился к двери. Открыл её, держа два мяча в руках, один футбольный, другой волейбольный, и когда мы пролетели над полем у моего родного села Кожанка, это все так думают, сбросил мячи детворе внизу. Я им обещал. И телеграммой через мать сообщил, когда буду пролетать и где сброшу подарки для сельских детей. Получилось. Сделав круг над селом, дети поймали мячи и махали нам, так что покачав крыльями, я вернулся на маршрут к Киеву и уже через полчаса совершил посадку на его аэродроме. Подогнав машину к ангарам, передал её техникам, груз и пассажиров уже забрали, и направился в диспетчерскую, нужно отчитаться за вылет.

Вообще мой борт к Москве приписан, с постоянного рейса меня сняли, видимо, кто-то со свежими морепродуктами химичил, кстати, возить их не перестали, но меня перевели на другое направление. Летать в разные районы и области, возить срочные грузы и пассажиров. Последних редко, борт-то больше грузовой. Скорее не пассажиров, а сопровождающих грузов. За год налетал немало, изучил весь Союз, что мне нравилось ещё больше.