Кольца анаконды

Когда госсекретарь Сьюард добился для Адамса поста посланника в Великобритании, Авраам Линкольн лично пришел поздравить его. Адамс для Администрации человек не чужой — как ни крути, отец его был президентом, да и дед тоже. Но на самом деле этот визит был весьма специфичен. Линкольн познакомил его с заместителем министра военного флота, неким Густавом Фоксом. Для военного моряка Фокс проявлял излишний интерес к вопросам безопасности. Английские слуги, важные бумаги, государственные секреты и все такое прочее. Рекомендовал назначить Престона, «отставного военного», в качестве домоправителя. Или дворецкого, или мажордома. Конкретная его роль осталась неясна. Да, он действительно управляет домом Адамса, присматривая за кухней и нанимая слуг.

Но делает он на самом деле куда больше. Он знает куда больше о состоянии дел в Лондоне, дворцовых сплетнях и даже делах военных, чем сам Адамс. Его информация всегда оказывается точной. Не прошло и двух месяцев, как Адамс начал полагаться на собранные Престоном факты и использовать некоторые из них в качестве основы для донесений в Вашингтон. Упоминание о слугах означало, что тот располагает какой–то информацией.

— В Уайт‑холле происходит что–то очень важное, — сообщил Престон, как только дверь закрылась.

— А что?

— Пока не знаю. Мой информатор, младший клерк в одном из департаментов, не скажет, пока я не уплачу ему некоторую сумму.

— Но вы ведь и так обычно платите за информацию?

— Конечно, но обычно всего пару шиллингов. На сей раз дело обстоит иначе. Он хочет двадцать гиней, а подобной суммой я не располагаю.

— Но это большие деньги!

— Согласен. Но он ни разу меня не подводил.

— Что вы предлагаете?

— Заплатить ему. Надо попытать судьбу.

Поразмыслив пару секунд, Адамс кивнул.

— Я достану их из сейфа. Как вы с ним встречаетесь?

— Он приходит в каретный сарай в заранее оговоренное время.

— Я должен быть там, — твердо заявил Адамс.

— Он не должен вас видеть, — Престон задумчиво пожевал нижнюю губу. — Это можно уладить. Придите туда заранее и сидите в карете в тени. Я задержу его у дверей.

— Так и сделаем.

Адамс ждал в карете, все больше и больше сомневаясь в правильности принятого решения. Информатор запаздывает; все это предприятие может быть коварным планом, чтобы поставить его в неловкое положение. Он совершенно не знает, как держаться в подобных случаях. У него уже голова шла кругом, так что он чуть не подскочил, когда вдруг раздался громкий стук в дверь. Адамс прижался к спинке сиденья, стараясь подобраться как можно ближе, не попавшись на глаза. Послышался скрип ржавых петель.

— Они у вас? — прошептал голос с акцентом кокни.

— Да, но сведения должны того стоить.

— Стоят, сэр. Клянусь матушкиной душой. Но позвольте мне сперва на них взглянуть.

Послышалось приглушенное звяканье золотых монет в ладони информатора.

— Ага, совершенно верно. Вы должны сказать своему хозяину, что в парламенте жуткий хай, все от военных. Я слыхал, могут даже пойти к королеве.

— По какому поводу?

— Нам–то знать не полагается, но клерки толкуют меж собой, сдается, что американская армия вторглась в Канаду и перестреляла там каких–то солдат. Поговаривают даже о войне.

— Имена, места?

— Узнаю, сэр. Завтра в это же время.

— Тогда вот вам половина. Остальное получите, когда будут подробности.

Дверь захлопнулась, и Адамс выбрался из кареты.

— Он говорит правду?

— Несомненно.

Адамс оказался в полнейшем тупике.

— Этого не могло произойти. Армия ни за что бы не пошла на подобное.

— Британцы верят, что это случилось. Вот и все, что нам следует знать.

Адамс зашагал было к дому, но затем вернулся.

— Выясните, когда отплывает следующий почтовый пакетбот. Мы должны отправить полный отчет об этом в госдепартамент, и как можно скорее.

Экстренное заседание британского Кабинета министров затянулось почти до вечера. Были непрерывные хождения туда‑сюда между Даунинг‑стрит и Палатой общин — главным образом высших офицеров, генералов и адмиралов. Когда решение было наконец достигнуто, приказ отдан, карета лорда Пальмерстона затарахтела по булыжной мостовой, направляясь к главному входу в палату общин. Четверо сильных слуг вынесли Пальмерстона из здания и осторожно подняли к двери кареты. Видно, не слишком осторожно, потому что он вскрикнул от боли, когда его перевязанная нога ударилась о раму двери, и выругал своих носильщиков. Лорд Джон Рассел вскарабкался следом, чтобы составить ему компанию во время короткой поездки в Уайт‑холл, затем вдоль по Пэлл‑Мэлл в Букингемский дворец. Об этом важном визите было доложено заранее, и, когда обоих ввели в аудиенц‑залу, королева уже ждала их. Одета она была во все черное, все еще оплакивала Альберта, и траур этот грозил продлиться всю ее жизнь.

Лорд Пальмерстон осторожно опустился в кресло. Боль явственно читалась на его лице, но он совладал с ней и заговорил:

— Ваше Величество. Ваш кабинет в течение всего сегодняшнего дня вел весьма серьезные дебаты. Мы проконсультировались с командованием вооруженных сил, прежде чем прийти к своему решению. Вы, конечно, ознакомились с депешей из Канады?