Кольца Джудекки

Осознав, что непозволительно долго пялится на чужое увечье, Илья повернулся к третьему участнику застолья. И тут его постигло безмерное удивление. Тот с самого начала загородился поднятым воротником, глаза прикрывал козырек, до черноты затертой бейсболки. Теперь воротник был отвернут, кепка сдвинута на затылок. На Илью смотрел его первый полноценный пациент в городе Дите — Руслан. Стало ясно, почему его познали. Квадратный, не торопясь представляться, спросил:

— С собакой проявился?

— Здесь прибилась.

— Чудеса. Сам-то давно тут?

— Месяца четыре по земному счету.

— Здесь и там время идет одинаково, — тихо проговорил Руслан.

— Сергей, — к Илье через стол потянулась широченная ладонь. Он пожал, представился.

— Мне Руслан про тебя рассказывал, — пояснил квадратный Сергей. — Приходили мы в лекарню, только тебя там уже не было. Выгнали?

— Не совсем, — Илья сомневался, рассказывать ли новым знакомым свои обстоятельства. Потом, наверное, поведает и то не все. Кто знает, куда здесь может завести длинный язык. Тем более, Сергей походил на кого угодно, только не на законопослушного интеллигента. Однако — современник.

— Ты из какого года? — спросил Сергей.

— Из двухтысячного.

— И кто там у вас президент?

— Путин.

— Выбрали таки.

— Назначили.

— А как вообще?

— Как было, так и осталось. Что до него, что с его назначением, разве, теперь на главу государств смотреть не стыдно. Пытается что-то сделать, только попробуй такую махину разверни. Да и не очень верится, что он все это — искренне.

— А в народе как? Постреливают?

— Тише стало, — это Илья мог сказать с полной ответственностью.

— Отстреляли, значит в основном…  — Сергей думал, глядя мимо. Илья в свою очередь поинтересовался:

— А вы, из какого года?

— Девяносто восьмой. Руслик из девяносто девятого.

— Тех, кто из более поздних времен проявился, не встречали?

— Нет. Тут все линейно. Попадают только по ходу временного потока — отозвался Сергей. — Есть люди из самой далекой древности. Которые дожили, конечно. Но таких очень мало.

Илья озадаченно, уставился на зверовидного хозяина застолья. Чего-чего, а разговоров о временно пространственном континууме он в подпольном кабачке не ожидал. И как сформулировано? Заслушаешься! Откуда проявились его новые знакомые? Сергей не стал распространяться:

— Теперь-то какая разница? Ты лучше расскажи, где бедовал, когда из лекарни поперли?

— В мэрии экспертом по острым инфекциям заседал.

— А? Да. Этого они тут все бояться, хуже пожара. И чего с властями не поделил?

Илья не собирался говорить. Но глаза Сергея закрючили. Пришлось собрать в кулак, изрядно подтаявшие за последние времена, остатки воли, чтобы смолчать, не вывернуться наизнанку.

— Не хочешь говорить — не надо, — неожиданно спокойно констатировал собеседник. — Никто тебя под протокол пытать не станет, но и от других откровенности не жди. Сам видишь, как оно все. Или еще не разобрался?

— Честно? Нет. И, кажется, долго еще не разберусь. Столько времени тут, а все не пойму куда попал: люди, как тени слоняются, никто ни чем не интересуется. Не хватает асфоделий и черной реки, через которую старик на лодке перевозит. Скажи, — повысил голос Илья, сам не замечая, что перешел со страшноватым Сергеем на ты, — скажи, мы все умерли?

— Не знаю.

— Это похищение, эксперимент, розыгрыш?

— Нет.

— Тогда что?

— Город Дит.

Вот и весь сказ. Сергей спросил, указав на собаку:

— Невидаль свою где встретил?

Зверинка аккуратно подбирала со стола крошки, не порываясь, однако, забраться в тарелки к новым знакомцам. Илье еще ничего не принесли, его половина стола пустовала, только крошки достались терпеливой собачке.

— За старым римским колодцем.

— Где такой?

— Место проявления, там еще стражник сидит. За площадью есть переулки, что спускаются к песчаным заносам. Там мы с ней и встретились.

— Какая холера тебя туда ночью понесла?!

Илья сообразил, что болтнул лишнее. Осталось, как и прежде отмолчаться. Но Сергей уже сделал для себя определенные выводы:

— Сховаться хотел. Если служил в управе, значит, от них и бегал.

Донкович завозился, поднимаясь. Придется уходить. Еще чуть-чуть и будет поздно. Возьмут его тепленького и под белы рученьки поволокут на спрос.

— Сядь, — тяжелый, водянистый взгляд Сергея придавил к месту. — Если так, здесь тебе бояться некого.

Хотелось верить. Только синяки еще не отцвели. А Сергей продолжал:

— Думаешь, я к Хвостову с докладом побегу? Кругом посмотри: те, кто здесь сидят, никогда не ели с руки Алмазова. Потому и ум сохранили. Не понял?

— Нет.

— И не поймешь, а объяснят тебе только, когда сам раскроешься. Здесь других не терпят. А не хочешь — уходи. И чем быстрее, тем — лучше.