Кольцо Моргота

§ 53 Но нынешние дела Фэанора нельзя было оставить без последствий, и Валар разгневались; но также и встревожились, ибо поняли, что не одно лишь своеволие юности здесь причиной. Поэтому Манвэ велел Фэанору явиться перед Валар и ответить за свои слова и дела, и его привели ко вратам Валмара.

Туда призвали также всех, кого касалось это дело, и тех, кто мог что-то знать о нем или заявить о своей обиде.

§ 53а И Мандос поставил Фэанора перед собой в Круге Судеб и велел отвечать на все вопросы. Велики должны быть сила и воля того, кто желал бы солгать Мандосу или даже отказаться говорить. Но Фэанор об этом и не думал. Он был так одурманен ложью Мелькора, коя пустила глубокие корни в его гордом сердце (хотя он и не прозрел еще ясно ее истока), что считал себя правым во всем и презирал иное суждение.

§ 53 Но когда все было сказано и все свидетельства выслушаны, а слова и дела извлекли на свет из тьмы, тогда наконец обнажились корни: зло Мелькора открылось и его ложь и полуложь стали ясны всякому, кто желал видеть. Прямо с совета Тулкаса послали, дабы он схватил Мелькора и привел его вновь на суд.

Но и Фэанор не был признан совсем невиновным. Ибо он ковал втайне мечи и обнажил один из них в неправедном гневе, угрожая жизни родича.

§ 53с Поэтому Мандос сказал ему: «Ты говорил о рабстве. Если бы это было рабство, ты не избежал бы его, ибо Манвэ – король Арды, а не только Амана. А

твое деяние – неправедно, в Амане оно свершено или нет. В Амане же оно более тяжко, ибо земля эта благословенна. Посему наказание твое таково: на двенадцать лет оставишь ты Туну, где изрекал угрозы. За это время подумай и вспомни, кто ты и что ты. Но потом дело это не будут поминать и сочтут искупленным, если другие простят тебя».

§ 53 Тогда поднялся Финголфин и молвил: «Я прощу моего брата». Но Фэанор не ответил ни слова и, постояв немного в молчании перед Валар, повернулся, и покинул совет, и ушел из Валмара. Немедля вернулся он в Туну и, собрав свое добро и сокровища, до назначенного срока в семь дней покинул город и отправился в дальний путь. С ним ушли его сыновья и Финвэ, его отец, что не желал покидать сына, виновного или невиновного, и некоторые другие нолдор.

Но Нэрданэль не ушла с ним, и просила дозволения остаться с Индис, которую всегда почитала, хоть мало это нравилось Фэанору. На севере Валинора, в горах неподалеку от чертогов Мандоса, Фэанор и его сыновья выстроили крепость и сокровищницу в Форменосе, и там сложили они свои сокровища, а также оружие, ибо не бросили они мечей, сделанных Фэанором. А Финголфин ныне правил нолдор в Туне; и так, казалось, в точности исполнились слова Мелькора (хотя деяния самого Фэанора привели к этому), а горечь, что посеял Мелькор, не исчезла, хотя ложь его была раскрыта. Долго после этого жила вражда меж Фэанором и сыновьями Индис.

§ 54 Но случилось и худшее. Напрасно Тулкас искал Мелькора, ибо тот, узнав, что замыслы его обнаружены, скрылся и двигался с места на место подобно туче в горах. И хотя никто не ведал, куда он ушел, казалось, затмился свет Валинора, и в ту пору тени удлинились и почернели. Говорят, два года никто в Валиноре не видел Мелькора и не слышал о нем, пока внезапно не наведался он к Фэанору. Тайно прибыл он в Форменос под видом путника, ищущего приюта, и говорил с Фэанором перед дверями. Мелькор хитрыми доводами доказывал ему свою ложную дружбу и подстрекал его вспомнить прежние замыслы о побеге из сетей Валар.

«Узри же правду моих прежних слов, ведь ты изгнан несправедливо», -

сказал он. «Но если сердце Фэанора все еще не ведает страха, как и в Туне, тогда я помогу Фэанору и уведу его далеко из этой тесной земли. Или я тоже не Вала? Вала, и сильнее тех, кто восседает здесь столь горделиво. Я всегда был другом нолдор, зная им цену: это самый искусный и отважный из всех народов Арды».

Сердце Фэанора все еще полнилось горечью от унижения перед Мандосом, и мгновение он смотрел на Мелькора в молчании, думая, можно ли довериться ему и принять помощь хотя бы в побеге. Но Мелькор перехитрил сам себя, ибо, увидев колебания Фэанора и зная, что Сильмарили держат его сердце в плену, напоследок он сказал: «Крепка твоя твердыня под надежной охраной, но не думай, что любая сокровищница, если она будет во владениях Валар, сбережет Сильмарили!»

Тогда возгорелось пламя в сердце Фэанора и вспыхнули его глаза; и взгляд его проник сквозь прекрасный облик Мелькора в черные глубины его души, узрев в ней страстное вожделение Сильмарилей. Тогда ненависть превозмогла страх Фэанора, и он презрительно крикнул Мелькору: «Убирайся от ворот моих, негодяй! Ты, тюремная ворона Мандоса!» И захлопнул он дверь своего дома перед лицом сильнейшего из жителей Эа.

И Мелькор ушел, опозоренный, ибо пребывал ныне в опасности, и понимал, что время мщения еще не настало; но сердце его почернело от гнева.

И Финвэ исполнился великого страха и спешно послал вестников к Манвэ в Валмар.

Комментарии