Кольцо на счастье

— Что вам надо от меня?! — вскрикнула она.

— Только повиновения, детка.

Повиновения? Всем нужно от нее только одно — чтобы она стала марионеткой в их руках!

— Никогда!

Она вскочила со своего места, но тут же почувствовала силу его цепких пальцев на своем запястье.

— И все же, Рэйчел Макгнот, вам придется повиноваться. Я выполняю поручение вашего отца, мистера Фрэнка Макгнота…

Чувство протеста не оставляло ее, и в то же время она испытала облегчение. Она подчинится этому человеку, к которому, сама не зная почему, начала испытывать симпатию. К тому же ее не оставляло ощущение, что они уже где-то встречались. Она так и сказала:

— Мне кажется, мы знакомы. Повторите, пожалуйста, ваше имя.

— Ну если сейчас вы Рэйчел Макгнот, то я назову свое настоящее имя. Я Хью Ларсен. Вы не помните меня? Я бывал у вас…

— Ах, Хью Ларсен! — Она с облегчением рассмеялась. — Ваш маскарад запутал меня. Вот сейчас я вспомнила вас. Вы как-то были у нас на приеме. Застали меня в саду босиком и в домашней одежде. — Она хмыкнула, и в ее глазах мелькнули шальные искорки. — Видели бы вы тогда свое лицо! Вы были вне себя от моего вида. Одетый с иголочки денди и замарашка, — вот так мы, наверное, смотрелись со стороны. Что ж с вами нынче случилось? Мы поменялись местами. Как вы могли надеть на себя вот это?.. — Двумя пальцами она дотронулась до лацкана его пиджака. — У какого старьевщика вы откопали этот костюмчик?

— Мне кажется, я поступил вполне разумно, прибегнув к услугам местного секонд-хенда. Зачем мне привлекать к себе излишнее внимание? Публика здесь, я вам скажу, весьма сомнительная…

Словно дождавшись нужной реплики, мужчина, который сидел чуть поодаль, шатающейся походкой подошел к ним и, приставив стул, уселся за их столик, втиснув свое толстое тело между Хью и Рэйчел, заперев ее тем самым в углу.

— Я — Ник, — сказал он, выдыхая пары виски. — Меня здесь все знают под именем Бык. Приношу извинения, что ворвался к вам в компанию, но иного выхода у меня не было. Мне наскучило быть одному. Моя крошка работает, а мне ой как тоскливо, когда она… в общем, когда она…

Хью оборвал невнятное бормотание пьяницы, сказав, чтобы он возвращался на свое место.

— Не стоит ссориться со мной, малыш, — ответил Бык, и его грубое лицо еще больше покраснело. — Я ж не просто так к вам присел. Хочу предупредить тебя, старик, что твоя девчонка влипла, как муха в варенье, — прошептал он, наклонившись к Хью и обдавая его насквозь проспиртованным дыханием. — Эта красотка — девочка Бобби и черномазый имеет на нее о-о-очень большие виды. Ты знаешь, что девчонка не такая уж простушка, какой прикидывается?

— Понятно, — сказал Хью, делая вид, что Бык открыл для него что-то новое. — А кто она? Ты сам-то знаешь?

— О-о-о… — Бык поднял палец вверх и закатил глаза.

— Не хочешь ли пропустить еще стаканчик? — спросил Хью, надеясь, что выпивка развяжет ему язык.

— Разве что из уважения к доброй компании…

Хью заказал еще скотч. Одним глотком Бык осушил порцию и со стуком поставил стакан на стол.

— Девчонка не из наших краев. Бобби нанял человека, чтобы тот все узнал о ней. Лоретта шепнула своему муженьку кое-что на ушко. У хозяйки мозги-то водятся и чутье, как у лисы. Что-то ей подсказало, что эта крошка не из простых, — сказал Бык ему доверительно и сделал знак официанту. — Еще разок, приятель. Мой друг меня угощает.

Пока Бык ждал выпивку, повисло молчание. Рэйчел смотрела испуганно, не имея возможности выбраться из-за стола, Бык загораживал ей выход. Он сидел вполоборота к ней и катал перед собой в потных ладонях пустой стакан.

— Похоже, твоя девочка из тех, — наконец выдавил он, указывая толстым пальцем куда-то вверх. — Бобби ни за что тебе ее не отдаст. Как только ее угораздило оказаться в этих местах? — Он тупо уставился в свой пустой стакан.

Хью заметил, что Рэйчел побледнела. Он сделал ей знак, чтобы она не волновалась.

— Что-то долго не несут выпивку. Давай, друг, лучше пересядем за стойку. А то каждый раз ждать… — сказал он и, подхватив Быка под локоть, потащил к бару.

Улучив момент, Рэйчел встала из-за стола и направилась к двери, но стоящий у входа мужчина в грязных джинсах и непонятного цвета расстегнутой до пупа рубахе, выставив густо поросшую темными волосами руку, преградил ей дорогу. Его маленькие черные глазки-пуговки зло поблескивали, а вывернутые наружу ноздри дрожали. Он был похож на самца гориллы, охранявшего свою территорию.

— Куда, дорогуша, торопишься? Постой со мной, лапонька. — Пухлые мокрые губы растянулись в неприятной улыбке. — Какая ты хорошенькая, крошка…

Человек-горилла сделал выпад и хотел было обнять ее, но Рэйчел успела отскочить.

— Ах, какая малышка недотрога. Чистюля с тонкими пальчиками. Пианистка чертова, белая кость. Хотелось бы на тебя взглянуть эдак через полгодика. Будешь такая же половая тряпка, как все эти грязные девки. — Он громко заржал, обнажив мелкие и острые, как у грызуна, зубы.