Кольцо Риторнеля (ЛП)

— Неблагоприятный бросок, — сказал Андрек. — И у вас только три из семи. Вы проигрываете, Аматар. Поэтому я отказываю вам в просьбе сопроводить Оберона в Бездну.

— Вы неправы, дорогой друг, — сказала девушка спокойно. — Я побеждаю. Вы заметили последовательность? Один - два - три - четыре - пять - шесть - семь. Следующая цифра будет «восемь». Мы обходим по Кольцу Риторнеля. Бог Риторнель крутит дайс Алеа.

Андрек выхватил у нее дайс и мгновенно и недоверчиво изучил его.

— Это невозможно! Риторнель – обман, фантазия! Нет никакого бога Риторнель! Он покатил его по столу.

— Восемь! — прошептала Аматар.

Андрек снова бросил – на пол.

— Девять! — выкрикнул Оберон.

И снова.

— Десять!

Снова.

Консоль закричала. — Не говорите мне! Одиннадцать!

— Да, — отрезал Андрек. — Это было одиннадцать. Он вручил дайс Оберону. — Бросайте, Магистр!

Оберон Дельфьери крутанул дайс на столе.

Двенадцать.

После этого они передавали его по кругу. Одиннадцать.

Десять.

Девять.

Андрек остановился. Все было так, как Лоу и предсказывал. Когда вы создаете религию, вы должны ожидать, что верующие заберут ее у вас, и, наконец, что воображаемые боги станут реальными и схватят вас. Но тогда, если Кольцо было настоящим, как мог сам бог быть неправильным? И действительно ли все это происходило раньше? В каждой из мириадов прошлых, давно мертвых галактик? Андрек в удивлении приостановился, размышляя: — «Похоже, это действительно образец Риторнеля. Но если Бог говорит с нами, то, что он говорит?

— Он говорит «назад»... «повторить», — сказала Аматар.

— Как это может быть? Ни вы, ни Оберон не были в Бездне прежде. Это бессмысленно.

— Тогда продолжение не может причинить никакого вреда, — твердо сказала Аматар. И она снова бросила дайс.

Восемь.

Семь.

Шесть. Пять. Четыре. Три. Два.

— Нет никакого Алеа... нет шансов, — проговорила девушка, словно загипнотизированная.

— «Все, что делается, уже сделано. Все, что когда-либо было, будет снова. Все, что будет жить в будущем, мертво в прошлом. Так что, Джеймс, Дон Андрек, какими бы странными и удивительными ни были твои способности, теперь ты ничего не сделаешь по своей воле; ты всего лишь инструмент Риторнеля. Такой, чтобы выполнить то, что уже было сделано, и тогда всё начнется снова».

Андрек коротко рассмеялся. — Если это - правда, и я сильно сомневаюсь в этом, то совершенно не имеет значения, что я сейчас выберу. Пойдете ли вы с Обероном или нет, вы, кажется, думаете, что это делается по воле Риторнеля, а не по вашей воле, или моей, и что все это предопределено. Верьте этому, если хотите. У меня не будет ничего этого. Он сделал паузу. Его глаза угрюмо ласкали лицо девушки. — Я хотел бы решить, зная, что лучше для вас. Но я не знаю, что лучше для вас. Я знаю только то, что вы хотите. И это, я думаю, я должен дать вам, потому что теперь мы никогда не сможем иметь друг друга. Вы можете пойти в Бездну с Обероном. Это мое решение. Если это тоже воля Риторнеля, пусть так и будет.

— Не забывайте меня, — сказала консоль нерешительно.

— Я не забуду, Омир. Теперь всё мое внимание только к тебе. Я хочу, чтобы ты расслабился и послушал мой голос и мои мысли. За исключением нас с тобой, движение этого континуума сейчас прекратится. Мы с тобой входим в другое измерение времени, потому что то, что мы собираемся сделать, займет много часов. Пусть тебя охватит сон, чтобы я мог тщательно изучить твои нервные системы и понять, как они работают. Он мягко продолжил.— В коре твоего головного мозга было около десяти миллиардов нервных клеток. Но хирург не все их передал консоли. Большая часть крупных моторных зон осталась вне консоли. У тебя нет ни рук, ни ног, ни вообще каких-либо мышц. Тем не менее, твои воспоминания целы – около трехсот миллиардов бит информации, хранящейся в виде изгибов и изменений в аминокислотных белковых цепочках твоих индивидуальных нервных клеток. Они широко пролиферируют в зоне Брока - для моторики речи и музыки, и в височной доле, для визуальной регистрации и хранения изображений слов в памяти. И во второй фронтальной зоне для письма; в теменной и затылочной долях для визуальных образов. Цепи занимают много времени, чтобы их запомнить, но у меня почти целая вечность. Спи, Омир!

21. Джеймс – Омир

Андрек медленно выпрямился с закрытыми глазами. Прошло длительное время, и перенос и наложение мозговых цепей Омира на его собственную кору головного мозга было закончено. И даже, несмотря на то, что соединение умов проходило организованно, его истинное значение, наконец, стало поражать его. Он остановился, чтобы отдышаться.

Мысль Омира сказала ему: — Я знаю, что я нахожусь теперь в твоем теле. Я – это ты, или ты – это я, или - кто есть кто?

— Вопрос не важен. Мы вместе.

— Тогда открой наши глаза, Джим-мальчик. Я бы хотел увидеть Аматар.

Андрек повернулся к девушке.

— И я могу одолжить твою гортань? — сказала та его часть, которая была Омиром.

— Она твоя.

— Аматар, — сказал Омир-Джеймс, — как вы прекрасны.

— Это – голос Омира! — сказала она удивленно.

Она повернулась к консоли. — Как это?