Кольцо Риторнеля (ЛП)

— Мой брат и я совместно используем это тело, — сказал Джеймс-Омир. — Римор-Омир спит. Он никогда не проснется. Он поднял руку к консоли. — Когда вечером я ложусь спать, я пускаю три пули в голову...

Резкие трески трех последовательных взрывов разрушили консоль. Ее передняя панель отвалилось, по бокам потекла красная жидкость. Послышался треск искр, а затем из корпуса вырвался черный дым.

Джеймс-Омир вздрогнул и сжал зубы. — «Это – самоубийство»? — подумал он. — «Или убийство. Или расчленение? Или ничто, так как нет никакого тела»?

— Твой юридический ум сбивает нас с толку, — подумал Омир-Джеймс. — Зачем давать название тому, что должно быть сделано?

Послышался внезапный шум в коридоре.

— Это Кедрис, — просто сказала Аматар.

Они выглянули в дверной проем. Пегас-кентавр, при содействии Фаеры – жрицы Риторнеля, катили странную сборку аппаратов, в центре которой доминировал массивный металлический конус. Фаера отрегулировала колесную платформу так, чтобы конус был направлен прямо на дверной проем.

Как только Джеймс-Омир встретился взглядом с глазами Кедриса, странная улыбка кратко мелькнула на его юных губах. Затем Кедрис повернулся к рычагам и кнопкам машины. Он казался в своей стихии, абсолютно сбалансированным и уверенном. Часть Андрека, которая была Омиром, мысленно шепнула той части, которая была Джеймсом: — «Он кажется вполне уверенным в себе. Он может прорваться»?

— «Да. Но я не думаю, что он будет это делать. Подождем. Я думаю, что он хочет вести переговоры».

Кедрис обратился через дверной проем. — Дон Андрек!

— Да, Кедрис.

— Впустите меня, или я уничтожу ваше поле, и вас!

— Вы знаете, кто я, Кедрис?

— Я знаю. Я проанализировал ваше поле. Вы – антивещество. Но я все-таки могу уничтожить Вас.

— Я знаю, что вы можете. Но когда я аннигилирую, Аматар умрет. И вы. И весь Горис-Кард. Вы хотите этого?

— Нет. Конечно, нет. Но вы тоже не хотите. Таким образом, я думаю, что вы должны послушать меня, Дон Андрек.

— Я буду слушать вас. Но я ничего не обещаю.

— Эта машина, Дон Андрек, притащила вас сюда из Бездны. Когда второй толчок диплона вышвырнул вас из Бездны, вы были доставлены сюда, в Большой Дом. Но для меня вы могли появиться в какой-нибудь другой галактике, за столетия до этого времени.

— Я знаю это. Почему вы сделали это, Кедрис?

— Не для вас, Дон Андрек. Я сделал это для Аматар и для себя. То, что должно произойти дальше – это наша судьба.

— Я ничего не понимаю.

— Впустите меня.

— Да, заходите. Андрек ослабил защиту, и юноша вошел рысцой. Он встал рядом с Аматар, сложил вокруг нее одно огромное крыло и торжественно заговорил. — Мы вышли из одного тела, она и я, и мы больше чем брат и сестра. Наши судьбы неразделимы. Мы начали вместе, и мы должны продолжать вместе. С самого начала я знал, что этот час настанет. Я принимаю это. Куда пойдет она, туда и я. И теперь, Дон Андрек, ваше кольцо доведено до конца. Но Аматар и я будем искать Терру, во времени и в Бездне. Если мы найдем ее, начнется наше кольцо. И ни один гоминид, который когда-либо существовал, даже вы, Дон Андрек, не можете представить себе кольцо Кентавров.

Джеймс-Омир невнятно застонал, окончательно осознав сложную, безличную бесполезность мести и наказания. Теперь он должен лишить свободы еще одного невиновного вместе с виновными. И все же ничто из этого не могло исправить ошибки, которую Оберон нагромоздил на Андреков. Наказание Оберона сейчас не могло принести никакой пользы никому, ни сейчас, ни в будущем. Но были нанесены большие раны, и он знал, что время и пространство не успокоятся, пока он не отомстит. Поэтому он должен продолжать. — «До конца наших дней», — с горечью подумал он, — «мы - животные, пожирающие, пожираемые и мстящие тем, кто хочет нас уничтожить, и ничто другое, кроме этого, невозможно представить нашему первобытному пониманию. Так тому и быть».

Он сказал: — Все, что вы говорите, может быть правдой. И любое будущее, которое у вас может быть, действительно за пределами моего воображения. Тем не менее, мы обеспокоены здесь и сейчас весьма актуальной проблемой. Вы предлагаете уйти в Бездну с Аматар. Я не прошу вас об этом, но я рад, что вы готовы пойти с ней. Возможно, с вашей помощью она сможет выжить. Но только ради нее я разрешаю вам присоединиться к этим двум. Мне все равно, что будет с Обероном. Итак, Кедрис, я отдаю ее на ваше попечение. Он с усилием закончил: — Будет лучше всего, если вы трое возьметесь за руки.

Аматар дала Оберону одну руку и Кедрису другую.

Холодный пот выступил на лице Оберона. Он капал с его лба на ресницы, и он моргнул. — Это бессмысленное зло, Джеймс, Дон Андрек, но продолжайте.

— «Да», — подумал Джеймс-Омир. — «Возможно, это бессмысленно, а возможно, я и есть само зло. Я не знаю. И вы можете быть невиновны, как невиновен ястреб, и крит, который убивает для выживания. Возможно, возмездие не сможет изменить вас или удержать таких, как вы. Тем не менее, я осуждаю вас виновными и осуждаю вас вместе с истинно невиновными. И если я искусен в этом искусстве, то только потому, что именно вы меня проинструктировали»!