Колумб

Это было единственно возможное решение, но, спасая колонистов, Адмирал разжег пламя истребительной войны, жертвой которого стали индейцы. Покидая Кастилию, Алонсо де Охеда дал себе зарок: разбогатеть во что бы то ни стало и как можно скорее. Своими былыми подвигами он стяжал славу отважнейшего рыцаря Испании. Его безудержная смелость, его боевое мастерство (он был непревзойденным наездником, блестящим стрелком и превосходно владел шпагой и мечом) вызывали восхищение у всех колонистов. Он способен был на героические поступки и черные дела, мужество и доблесть уживались в нем со звериной жестокостью. Своих соратников он презирал, индейцев людьми не считал [67].

Спустя день в Изабеллу прибыла странная процессия: несколько воинов сопровождали группу индейцев, закованных в кандалы. Охеда давал о себе знать. В одном селении он внезапно схватил местного касика и его родичей, надел на них цепи и отправил к Адмиралу. Кому-то в том же селении Охеда отрубил уши. А вскоре выяснилось, что повод для расправы оказался ложным. Тем временем Охеда не спеша шел к крепости Святого Фомы, и над благодатной долиной Вега-Реаль занималось багровое зарево. Горели индейские селения, «добрые христиане» жгли и разоряли земли касика Каонабо. Прошло десять дней, и все межгорье поднялось против кастильских обидчиков. Адмирал послал гонцов в форт Святого Фомы. Он приказал Педро Маргариту подавить мятеж. А в Изабелле вся полнота власти перешла к Совету пяти, во главе которого Адмирал поставил своего брата Диего. Вице-король и правитель Индий покинул свою резиденцию. На трех кораблях он 24 апреля вышел в море и взял курс на запад. Адмирал отправился на поиски страны Великого хана, а искать ее он снова решил на берегах Кубы.

ПОИСКИ СТРАНЫ КАТАЙ

В 1496 году Адмирал не раз беседовал в Севилье со священником из андалузского селеньица Лос-Паласиос Андресом Бернальдесом. Бернальдеса чрезвычайно интересовали поиски страны Катай, которые два года назад предпринял его собеседник. В 1496 году таинственная Куба еще многим казалась азиатской страной, но Бернальдес в этом сильно сомневался, полагая, что «Адмирал не смог бы дойти до Катая, даже если он прошел еще 1200 лиг разными морями и землями».

Адмирал, однако, не испытывал на этот счет решительно никаких сомнений, и с его слов Бернальдес записал наиболее достопамятные события кубинского плавания

[68].

Адмирал шел на «Нинье», два других корабля — «Сан-Хуан» и «Кадера» — были небольшими каравеллами, приспособленными для плавания в мелких прибрежных водах и вооруженными латинскими парусами. Экспедиция не была многолюдной, в ней насчитывалось не больше 45–50 человек. С Адмиралом отправился в плавание его личный толмач, гуанаханиец Диего Колон.

29 апреля Адмирал подошел к восточной оконечности Кубы, которую он еще в первом плавании назвал мысом Альфы и Омеги — мысом Начала и Конца. На современных картах он значится как мыс Майси. Решено было плыть вдоль южного берега Кубы. Миль пятьдесят Адмирал шел под гористым берегом, и головы моряков кружились от сладких ароматов тропического леса, легкий бриз доносил его дыхание до кораблей. 1 мая флотилия вошла в большой залив, Адмирал назвал его Пуэрто-Гранде, ныне же он известен как бухта Гуантанамо.

В бухте Гуантанамо состоялась первая встреча с индейцами, очень радушными и гостеприимными. Спутникам Адмирала хуже демьяновой ухи показалось любимое местное блюдо — жареная игуана. Посетив затем места, где ныне расположен город Сантьяго-де-Куба, Адмирал круто повернул на юг. Толмач Диего доведался, что неподалеку, в южной стороне, лежит большой остров Ямайка. 5 мая флотилия отдала якорь в бухте Санта-Глория (ныне бухта Сант-Аннс) на северном берегу Ямайки. Остров совершенно очаровал Адмирала, красотой своей он даже затмил очаровательную Эспаньолу, но здешние обитатели не отличались мирным нравом. В одном месте они дали понять пришельцам, что на свою землю их не пустят.

«Адмирал решил, что было бы неразумно оставить безнаказанной дерзость, проявленную индейцами, чтобы на подобное они в другой раз не отваживались. Он приказал снарядить в бой все три корабельные лодки, потому что каравеллы из-за мелей не могли добраться до того места, где находились индейцы. Чтобы ознакомить этих индейцев с кастильским оружием, наши люди на лодках подошли вплотную к берегу и выстрелили в них из арбалетов. И когда им хорошенько задали, их обуял страх. А люди наши высадились, продолжая стрельбу, и индейцы, видя, каким языком с ними говорят кастильцы, обратились в бегство; бежали мужчины и женщины безостановочно, и вслед им выпустили с корабля собаку, которая кусала их и причиняла большой урон, ибо против индейцев один пес стоит десяти человек» (24, 284).