Колумб Австралии. (Докум. повесть о Педро Киросе)

Но и они оказались лишь временными властителями. В XII веке свергла Эвора иго пришельцев. В память о том и сейчас еще возвышается серо-коричневый с зубчатыми стенами и остроконечными башнями один из старейших и красивейших в стране кафедральных соборов, божий храм и одновременно крепость. Его принялись строить в 1186, а освятили лишь в 1250 году.

Долго еще после того, и по праву, считалась Эвора вторым в королевстве городом. Была и королевской резиденцией, вымощенная тяжелым, грубым булыжником, с узкими, порой не разъехаться двум экипажам, улицами, носившими удивительные названия: «Переулок топора», «Улица благородных дев», «Проезд кошек», «Улица маленького дьявола»; с домами, сумрачными и высокими, каменной вечной кладки — здесь жила знать; на окраине домики были поменьше, приземистые, с деревянными аркадами; в центре города располагалась просторная, как и полагалось, центральная площадь. На этой площади по приказу короля Жуана II казнили в конце XV века его лютого врага герцога Брагандского. А несколько десятилетий спустя, когда по всей Португалии принялись преследовать «инакомыслящих», на старой площади слышны были песнопения монахов и стоны их жертв. Со всей округи свозили в инквизиционный суд людей, и многие тысячи из них, к вящей славе Христовой, сожгли в те годы в Эворе.

И это здесь, в Эворе, некогда, в школьные годы, учился Васко да Гама, который первым из европейцев провел свои корабли в Индию и тем самым открыл новую главу в истории колониальных завоеваний Португалии.

От Эворы недалек путь к небольшому городку Синиш с его крытыми красной черепицей, окрашенными в розовый и желтый, зеленый, оранжевый цвета домиками. В Синише родился да Гама, и здесь испокон веков чуть ли не все, от мала до велика, были рыбаками и мореходами. Впрочем, до Лиссабона было еще ближе, миль 50 по прямой.

К шестидесятым годам XVI века он давно уже стал центром огромной империи, начало которой было положено еще во времена завоевания — в 1415 году — Сеуты, крепости на африканском берегу Гибралтарского пролива. С той поры неприметная, расположенная на задворках Европы Португалия успела превратиться в одну из крупнейших в мире морских держав. Ее трехмачтовые Каравеллы, легкие, быстрые, ведомые опытными кормчими, уверенно шли по проложенным Диасом, Кабралом, Васко да Гамой дорогам к захваченным опорным пунктам и землям в Африке, Индии, Индокитае, Бразилии. Шли за пряностями, за шелками, за золотом, за драгоценными камнями. И разбойничьи эти пути были не менее кровавыми, чем те, которые проложили испанские конкистадоры.

Твердо известно одно: Педро Кирос родился в 1565 году в Эворе. Новые моря, берега далеких островов, дальние походы в те времена манили с детских лет многих. Удивительно ли, что и босоногий мальчишка из Эворы, даже не видя моря, успел увлечься бескрайними просторами и дальними землями; быть может, не все еще открыто, быть может, и на его долю остались нехоженые пути и неведомые земли.

К сожалению, до сих пор не обнаружено никаких документов, которые дали бы возможность установить, кто были родители Педро Кироса, где жил он в Эворе, где учился, когда оттуда уехал. Во всяком случае, поместья у родителей Кироса не было, не принадлежали они, очевидно, и к чиновной знати. И вообще, очень похоже, что то ли лишился их Педро еще в юности, то ли, рано покинув семью, привык надеяться только на свои силы и не вспоминал о годах, проведенных в отчем доме.

Повторяю, здесь — область догадок, не подкрепленная никакими точными данными. Ясно одно: мальчик рос любознательным и способным и, несомненно, посещал школу, ибо грамоте и счету был обучен хорошо.

Не исключено, что посещал он ту же школу, что и Васко да Гама, хотя настаивать на такой версии трудно: да Гама был из знатной и богатой семьи и скорее всего учился в привилегированной школе.

...Педро бродил по тем же улицам, что и за три четверти века до него да Гама, и вряд ли что-либо с той поры основательно изменилось в облике Эворы. Разве что несколько более заштатным выглядела она после того, как лет сорок с лишним перестал наведываться сюда королевский двор. Город жил чинной, обыденной жизнью, и все большее число его граждан связывало свою судьбу с далекими морями и землями; запах корицы, от которого, как писал один хронист, обезлюдело королевство, чувствовался и в Эворе.

Мираж? Вероятно, так. Но море все сильнее вторгалось в жизнь и деяния португальцев. И Педро был далеко не единственным из своих сограждан, кто в поисках счастья отправился в Лиссабон. Было ему тогда лет 12—15.

И снова мы не знаем, как это было. Поехал ли он туда сам по себе или там были у него родственники, а быть может, туда перебралась вся семья?