Колумб

В истории мореплавания впервые огромная флотилия пересекла водное пространство в три с лишним тысячи морских миль. Ни один корабль не понес ущерба, состояние их было превосходно, а ведь Адмирал двадцать два дня шел океанскими водами и семнадцать дней вел флотилию через Малоантильский лабиринт, где и сейчас, в эпоху точнейших карт и совершеннейших приборов, проводка судов дело чрезвычайно тонкое.

ПРОКЛЯТАЯ ИЗАБЕЛЛА

В среду, 27 ноября, флотилия втянулась в бухту Навидад. Около полуночи к «Марии-Галанте» подошло каноэ, переполненное индейцами. Двое из них поднялись на борт и передали Адмиралу от имени Гуаканагари несколько золотых масок. Но эти послы великого касика вели себя странно… Они с опаской оглядывались по сторонам и очень неохотно отвечали на расспросы Адмирала. О судьбах 39 христиан они отзывались невнятно. Адмирал лишь понял, что его былых спутников постигла какая-то беда.

Утром, 28 ноября, Адмирал сошел на берег. Его никто не встретил, зловещая, мертвая тишина царила в бухте Навидад. Индейское селение исчезло. Опаленная земля была присыпана золой и пеплом.

29 ноября Адмирал высадился близ сожженного селения с группой солдат и матросов, вооруженных аркебузами. Вскоре выяснилось: от крепости Навидад остались лишь одни головешки. Удалось найти обломки разбитых сундуков, обрывки материи и грубых скатертей «арамбелей», горелые щепки и лоскутья были втоптаны в грязь.

Алонсо де Охеда неподалеку от погибшей крепости нашел трупы, присыпанные землей. По остаткам одежды он сразу же опознал в мертвецах своих соотечественников.

Появились индейцы. Было заметно — встреча с христианами для них не очень отрадна, но все же у Адмирала сложилось впечатление, что в смерти колонистов ни эти люди, ни касик. Гуаканагари не повинны.

Гуаканагари явно избегал Адмирала, но все же его принял. Через толмача Диего вскоре удалось выяснить, каким образом погибли все 39 обитателей крепости Навидад.

«Добрые христиане» начали сводить между собой счеты чуть ли не в первый же день пребывания в Навидаде. Королевский постельничий Перо Гутьерес и нотариус Родриго де Эсковеда убили одного моряка, а затем подались с группой наибольших смутьянов в земли соседнего касика Каонобó в поисках золота.

Они вторглись во владения Каонобо и предались грабежу и разбою. Каонобо в отличие от Гуаканагари был вождем не мирного нрава. Он дал бой захватчикам и перебил их, а затем двинулся на крепость Навидад и сжег ее дотла. Но к тому времени, когда войско Каонобо разорило крепость, в ней оставалось лишь малое число христиан. Почти все колонисты разошлись куда глаза глядят, причем они жгли и грабили индейские селения, уводили в свои убежища юных индианок и дрались между собой из-за добычи.

Возможно, кое-кто из них погиб в этих усобицах, возможно, некоторых поселенцев отправили на тот свет воины касика Гуаканагари, но так или иначе ни один из 39 христиан не уцелел. Погиб также комендант Навидада Диего де Арана, ему не удалось обуздать своих подчиненных, и отнюдь не исключено, что прикончили его не индейцы Каонобо, а «добрые христиане».

Судьба первых кастильских колонистов была печальна. Печальна и назидательна. Смутные опасения Адмирала сбылись. Неуемная алчность его спутников привела к горьким последствиям. Горьким не только для поселенцев. О жестокости и жадности бледнолицых пришельцев теперь узнали индейцы, золотые дни первых радостных встреч миновали безвозвратно.

Добрый пастырь Берналь Бойль предлагал в отместку за гибель 39 христиан казнить злой казнью касика Гуаканагари. «Но Адмирал не хотел поступать таким образом, считая, что, поскольку христиане, оставленные в крепости, уже мертвы, захват короля Гуаканагари все равно не позволит ни воскресить покойников, ни препроводить их в рай, если только они не попали туда прежде» (24, 313).

Однако такое решение он принял не только по доброте сердца. Адмирал рассудил, что нет смысла предавать Гуаканагари казни. Касик был связан родственными узами с другими индейскими вождями, которых могла оскорбить такая расправа. И, кроме того, для экзекуций еще время не пришло. Сперва надо было основать где-то на Эспаньоле поселение, покрепче утвердиться на этой земле, а уж затем «наказать виновных, в случае, если правда откроется» (24, 313).

А приземлиться на Эспаньоле надо было как можно скорее. Полторы тысячи человек теснились на кораблях и рвались на сушу, под ногами же у них были зыбкие палубные настилы. Адмирал не пожелал обосноваться в стране Марьен, во владениях касика Гуаканагари. 7 декабря он вышел из бухты Навидад и направился на восток в поисках просторной якорной стоянки и удобного места для поселения. Восток манил его еще и потому, что, по словам Гуакаяагари, страна Сибао, или Сипанго, находилась где-то в стороне восхода.