Колумб

Между тем в Изабелле после ухода флотилии Торреса положение явно ухудшилось. Съестные припасы были на исходе, лихорадка свирепствовала еще сильнее, чем в первый месяц сидения на здешних болотах. Адмирал, которого еще в январе одолевали тяжелые приступы лихорадки, в феврале и марте был прикован к постели, состояние его внушало опасения лекарю Чанке.

Смутьяны подняли головы. Они, не таясь, устраивали свои сборища, они на всех перекрестках поносили Адмирала, обвиняя его в дурных умыслах против колонистов. «Хотим в Кастилию!», «Долой Адмирала!» — таковы были призывы мятежно настроенных поселенцев, причем явственно ощущалось, что их действиями руководит опытный и коварный интриган.

В начале марта зачинщика смуты удалось вывести на чистую воду. Им оказался «эконом всех островов и всех Индий», ставленник Фонсеки, Берналь де Писа. Заговорщики должны были овладеть оставшимися кораблями, захватить остатки провианта и бежать в Кастилию, бросив на произвол судьбы не только Адмирала, но собственных товарищей.

Когда корабли входят в гавань, места, где отдаются якоря, обозначаются деревянными поплавками — томбуями. Томбуи не могут оторваться от якорей, их удерживают крепкие тросы — буйрепы.

До марта 1494 года никто и никогда не использовал томбуи в качестве сейфа. Но Берналь де Писа, будучи человеком изобретательным, один из томбуев приспособил для хранения секретных бумаг. Каким-то образом заговорщика удалось выследить, и томбуй с его содержимым был доставлен Адмиралу. Выяснилось, что Берналь де Писа прятал в этом плавучем сейфе не только списки своих единомышленников, но и донос на Адмирала. Расчет главы заговора был прост: по прибытии в Кастилию он тут же доказал бы Фонсеке и их высочествам, что Адмирал предатель и мятежник и от него пришлось увести корабли, посадив на них преданнейших слуг их высочеств, слуги же эти могут засвидетельствовать, что злонамеренный генуэзец готов изменить Католическим Королям и стать независимым государем.

«Это был, — писал Лас Касас, — первый мятеж, завязавшийся в Индиях, и его удалось погасить прежде, чем он разразился. И, должно быть, отсюда и начались споры между Адмиралом и его преемниками с теми лицами, которых посылали в Индии короли и которые, как это будет сказано дальше, причинили величайший вред» (77, 1, 367).

Берналь де Писа несколько опередил ход событий и действовал при этом слишком грубо, но весьма показательно, что королевская чета отпустила этому негодяю все его грехи. Адмирал не решился вздернуть заговорщика на рею и отправил его в Кастилию, а там кое-каких щук охотно выпускали в воду…

12 марта 1494 года Адмирал во главе своего войска вышел из Изабеллы и направился в глубь острова. Это была не мирная экспедиция, а боевой поход. В страну Сибао двинулась походная колонна, в ее авангарде трусили на отощавших лошадях двадцать конников, закованных в стальные доспехи, за ними двигалось четыреста пехотинцев.

Эспаньолу из конца в конец пересекают четыре горных хребта. Между исполинскими грядами зажаты плодородные долины, выше Карпат вздымаются Центральные Кордильеры — становой хребет Эспаньолы, чуть пониже — горы Северные Кордильеры, которые тянутся вдоль северного берега острова. Страна Сибао лежала в широком межгорье; чтобы пройти в нее, надо было пересечь могучую гряду Северных Кордильер. В межгорье правил касик Каонабо, с ним, себе на горе, уже сталкивались первопоселенцы из крепости Навидад.

Адмирал провел свое войско через узкий проход в Северных Кордильерах — ущелье, которое он назвал Воротами Рыцарей.

А три дня спустя отряд добрался до предгорий Центральных Кордильер. Это и была страна Сибао, и путь Адмирал теперь держал через бесплодные холмы, усеянные камнями, между которыми пробивалась тощая и жесткая трава.

Тут уже побывал Алонсо де Охеда, и все были убеждены, что в стране Сибао золота не меньше, чем песка на берегах андалузских рек. Увы, эти надежды не оправдались, хотя признаки золотых россыпей были налицо.

Многие соратники Адмирала приуныли: ведь золотых гор в Сибао обнаружить не удалось. Адмирал, однако, такого скептика назвал Фомой неверующим, и имя Фомы-апостола присвоили форту, который он велел заложить в стране Сибао. В форту Святого Фомы осталось пятьдесят два воина, а комендантом этой крепости Адмирал назначил Педро Маргарита.

Отобрав пробы золотого песка, Адмирал пустился в обратный путь.

29 марта «Адмирал возвратился в Изабеллу, где застал людей в состоянии сильного утомления. Многие умерли, немало людей хворало, а те, которые были здоровы, ослабели от недоедания и опасались, что их постигнет еще более тяжелая участь. Тягостно и плачевно было их состояние; и скорбь и сострадание являлись при виде крайней нужды и мук, которые испытывало большинство жителей Изабеллы» (24, 317).

Адмирал все же нашел выход из положения. В Сибао и в соседней плодородной долине Вега-Реаль его люди были на «подножном корму», там они не испытывали голода. И он решил всех поселенцев, могущих ходить, отправить в форт Святого Фомы. 9 апреля Алонсо де Охеда повел туда четыреста человек.