Колыбель для ласточки

— Ларка не любила эмоции. Точнее, она их всячески скрывала. И была упёртой, как ослица. Если моей жене что-то не нравилось, и она отговаривала от затеи Лару, та не слушала. Никогда. Она всегда делала так, как считала нужным. — Повернул жену к себе, взяв за обе ладони. — Солнышко, если она захотела туда поехать, то всё равно бы поехала. Ты бы её не переубедила.

Ника встала на цыпочки, обняла его за шею, а затем они оба смущённо — Вероника в большей степени — сели обратно и посмотрели на детектива.

— Извините, — тихо произнесла Ника, Максим добавил: — Эмоции — это всё, что осталось у моей жены.

Александра не стала ни принимать извинение, ни объяснять свою грубость:

— Максим, вы сказали, Лара скрывала эмоции. Для этого имелись причины, или она всегда себя так вела, не объясняясь?

— У неё была душевная травма.

— Какая?

— Это её личное, — тонкий голос Вероники завибрировал страхом, неловкостью, опасением.

— Какая? — с нажимом повторила детектив.

Ника опустила глаза, начала покусывать губы.

— Сначала трудная юношеская любовь, потом… — Максим замолчал, будто передумал, но всё же продолжил. Слова набирали темп. — С матерью она особо не ладила, была дружна с отцом, но, когда он сбил её парня, у них разладилось. Отношения так и не восстановились. Я думаю, от случившегося Ларка так и не оправилась. Её грызла неуверенность, глупое обещание и чувство вины.

— Вы думаете?

— Я уверен.

— Тот парень выжил? — на листе появлялось всё больше салатового.

— Да. Он на тот момент уже бросил Ларку. Они были в ссоре, когда это случилось. Ларка во всём винила себя. Она из-за того девила совсем крышу потеряла.

— Из-за кого?

— Мои дети стараются не использовать в речи дурные слова, заменяют их. — Раиса Павловна так и стояла у окна.

— Сколько было Ларе на момент влюблённости? — спросила Александра, глядя на Манину и испытывая всё большую симпатию к этой странной семье.

— Шестнадцать, — ответил Максим.

— Пятнадцать, — поправила Ника. — Они познакомились в пятнадцать. Встречаться начали в шестнадцать. А любила она его и по сей день.

«Несчастная любовь, больная, — подумала Александра, — нередко становится мотивом для преступления».

Но гораздо больше любовной истории её волновал вопрос о Фурской и соседях.

— Раиса Павловна, вы сказали, у окна вам лучше думается. Вам удалось вспомнить, где лежит телефон покойного мужа?

— Нет, не удалось. Но я вспомню. Вы нам поможете с Ларочкой?

Ответ показался детективу поспешным и пугливым. Словно Манина что-то скрывала.

— Сделаю всё возможное. Но наша беседа не закончилась.

— Хотите ещё чая?

— Спасибо, Раиса Павловна. Достаточно. Вы вспоминайте. Связаны смерти или нет, но такое совпадение стоит проверить.

— Да-да, вспоминаю.

Александра перевела взгляд на Веронику:

— Что ещё вы можете рассказать о взаимоотношениях Лары и Фурской? Кстати, как её имя?

— Карина.

— С её сестрой вы знакомы?

— Её зовут Наташа. Это всё, что я знаю.

— Хорошо. Карина. Кто она?

— Выскочка и нахалка. Я её ненавижу.

— Почему?

Ответил Максим:

— Потому что Фурская пользовалась Ларкой.

* * *

У вражды не было спускового механизма. Она просто зародилась в давние, ещё школьные времена и продолжилась, обрастая всё новыми слоями. Ника, знавшая обеих, считала, что проблема была очень глубокой. Настолько, что ни Лара, ни Карина никогда о ней не заикались. Но какими бы причинами не владели поднимавшие оружие, битва продолжалась. Со стороны Лары тихой злостью и жалобами Нике. Со стороны Карины рабочей трёпкой и ядовитыми улыбками. Казалось бы, что могло объединить врагов настолько, чтобы работать в одной компании? Супруги Нильские дали однозначный ответ: выгода.

Лара нуждалась в деньгах. Она возвела их в кумиры. Карина этими деньгами обладала. А ещё ленью и отличным умением скидывать заботы на других. Так и получилось, что Зотова стала замом Фурской, но это по бумагам. На деле Зотова выполняла работу Фурской, пока та страдала от лени. Довольны были обе. Карина делала то, к чему привыкла, то есть не делала ничего. Лара работала как проклятая и отлично зарабатывала. Отказ от выходных Фурская оплачивала отдельно. Раиса Павловна такими подробностями не обладала, но легко согласилась с тем, что для Ларочки деньги были важнее всего прочего.

— Но не важнее дружбы! — мигом встала на защиту покойной подруги Нильская. — Лара никогда для меня ничего не жалела. Она с радостью помогала мне деньгами и вообще всем, чем могла.

— Лара даже оплатила наш прошлый отпуск, — добавил Максим.

— Сама доброта.

— Она действительно была доброй. Не надо так, — попросила Ника.

— Простите, Вероника. Образ складывается неоднозначный. Лара любила деньги, но при этом безропотно с ними расставалась. Ненавидела Фурскую, но с удовольствием на неё работала. Поклонялась богатству, но оставалась доброй и пушистой.

— У вас сложилось неверное впечатление о Ларочке, — заметила Манина.

— Раиса Павловна, вы наконец вспомнили, где телефон мужа? Там информация о соседях и мне очень бы хотелось на неё взглянуть.

— Я вспомню.

Детектива грызли сомнения: Манина что-то скрывала.