Колыбельная для медведицы

– О, да! Вспоминаю подробности нашего с ним свидания, – подняла подбородок чуть вверх, закатив глаза, намекая, что наслаждается приятными воспоминаниями, – и насчитала минимум четыре идеальных момента, когда я могла бы лишить его чего-то ценного. И очень корю себя, осознавая, что не воспользовалась ни одним из них.

– Неужели, ты хотела стащить его кошелёк? – засмеялся предводитель, за ним засмеялась и его свита. – Он бы и не заметил!

– Деньги! Разве это ценно? Я могла бы оставить его без члена. Или убить. А можно было бы совместить эти два удовольствия, – Тея подошла к тому, о ком говорила и нежно коснулась его локтя, затем “прошагала” тонкими пальчиками выше.

Он напряг мышцы, она одобрительно улыбнулась и запустила руку под его наплечник. Его медведь прижал уши и недобро посмотрел на женщину, приподнимая верхнюю губу, готовый зарычать. Хозяин легонько пнул его ногой, обутой в высокий сапог. Тея поманила мужчину рукой, призывая наклонить голову к ней, он, непонятно почему, подчинился и свесился со спины медведя, приближаясь к её лицу. Она прошептала, добавляя в голос немного мёда, тепло дыша в ухо:

– Я рада, что ты вспоминаешь обо мне, мой сладкий. И я о тебе никогда не забывала, – она лизнула мочку его уха, когда закончила говорить, а затем чуть прикусила её.

– Поехали со мной, женщина! – тот подал голос, не получив на это одобрение вождя, лихо спрыгнул с медведя, схватил Тею за талию. – Весь мир будет у твоих ног, никто больше не посмеет назвать тебя шлюхой.

– Меня это вовсе не обижает такое обращение. И «весь мир» – слишком абстрактное обещание. Но я подумаю, – она вывернулась из его объятий, обнажила свои ровные белые зубы в улыбке, кокетливо накрутила ярко-рыжий локон своих волос на пальчик, повернулась к нему спиной и медленно пошла прочь. Затем обернулась, закусив нижнюю губу, и задорно подмигнула мужчине.

"Мразь!" – думала она при этом, вспоминая, как его руки рвали надетое на ней платье на глазах её, ещё живого, но уже вряд ли соображающего, что происходит, мужа.

– Я хочу эту женщину, – тихо сказал он Марану, возвращаясь на медведя, – заберём сейчас.

Маран поднял руку, приказывая замолчать, и обратился к Тее:

– Как тебя зовут, красавица?

– Он знает моё имя так же хорошо, как и я – его. Правда, Джодо?

Тот, чьё имя она назвала, прищурив глаза, смотрел на неё в упор. Она смотрела на него.

– Я знаю твоё имя, и я вернусь за тобой.

– Я ещё не надумала дать тебе своё согласие.

– Мне оно не нужно! – засмеялся тот.

– Мы никого насильно уводить не будем! – Маран поднял руки вверх, растопырив пальцы, давая тем самым понять, что сегодня он настроен на мирные переговоры. – Вы свободные люди. Ими же и останетесь, если выполните моё условие. Мне нужен только один из вас. И это не рыжая зазноба моего командира. Джодо, дружище, подари ей цветы, напиши стихи, преклони колено, обещая вечную любовь. Как там это всё обычно происходит? – высмеивал он товарища.

Тот, впрочем, тоже улыбался, потешаясь над собой и представляя, какие стихи он может написать. Наваждение от встречи с ней не спадало. Когда-то он ослушался приказа и сохранил ей жизнь, за что чуть не поплатился своей.

– Я научу его хорошим манерам в обращении с дамами, хоть сам в них не слишком силён. За сим позвольте вас покинуть, – закончил Маран.

– Так быстро? Мы ещё даже за встречу не выпили! – завораживающе улыбнулась Тея.