Командир. Трилогия

   Дождавшись 'Грозы', 'Грозящий' не спеша пошел на сближения с покореженным испанцем, нацелившись на его правый борт, мателотом, уступом слева, сзади, шел 'Гроза', которому досталось атаковать кабальеро с их левого борта. Подошли мирно, ни кто на иберийце не обратил внимания на открытые орудийные порты обоих догоняющих их галеонах. А если и обратили, то не придали значения. Ведь только, что эти корабли под золотисто-красным стягом их Католического Величества, практически пустили на дно гнусных еретиков и только тревога за судьбу товарищей не дала им закончить начатое дело. Вон как они спешат на помощь. Но не чего. С их помощью починимся и дойдем до поганца, а там пусть наши пушки поставят точку в судьбе этих нечестивцев еретиков. Но чаяньям команды и пассажирам 'Сан-Эстебана' не суждено было сбыться. Вдруг борт 'испанского' галеона, первым подходящим с левого борта 'Сан-Эстебана', осветился вспышками огня и окутался дымом, а по палубам иберийца хлестнул шкал чугунной картечи, мгновенно выкосивший значительную часть собравшихся на верхней палубе людей. Досталось и части канониров, которые не покинули нижнюю артиллерийскую палубу, и теперь валялись в лужах крови. Мертвые без движения, а живые, зажимая раны, полученные от влетевших через открытые орудийные порты картечных пуль. Не успели испанцы до конца отойти от такого коварства и только начали собираться в группы, для отражения абордажа, который обязан последовать после картечи, уже и канаты с 'кошками' полетели на палубу, как борт, подошедшего с слева второго галеона, засверкал и загрохотал орудийными выстрелами. И ливень картечи вторично прошелся по палубам 'Сан-Эстебана', взяв свою долю жизней. После чего и со второго корабля 'испанцев' полетели концы с 'кошками' и он свалился в абордаж с настоящим испанским галеоном.

   Команда Гололобова, произведя залп, и сымитировав начала абордажа, закидывание канатов с 'кошками', укрылась за усиленными дубовыми щитами фальшбортами и надстройками, а капитана с рулевым, прикрыли большими щитами-павезами, оббитыми листами стали. Залп картечи товарищей с 'Грозы', хоть и был точен, однако шальные картечины все-таки залетели и на палубу 'Грозящего', где попав в стены надстроек и щиты, в них и застряли или впились в его борт. По неоднократно отработанным на учениях действиях, на баке, юте и просто у фальшборта, обращенного к испанцу, появились стрелки и загрохотали залпы пищалей, пославших в мешанину тел на верхней палубе, баке и юте по жмене свинцовых картечин. Как бы вторя им, с 'Грозы' загрохотали их 'родственницы', так же взяв с конкистадоров дань кровью. После чего на залитую испанской кровью палубу галеона посыпались сразу через два борта, закованные в металлическую броню абордажники, поддержанные, со своих кораблей, огнем стрелков с 'сакмарочками'. Особенно ударными темпами и с особым прилежанием, стрелки 'обрабатывали' квартердек 'Сан-Эстебана', в течение пяти минут не оставив на нем ни одного живого человека, во всяком случае боеспособного. Еще двадцать минут рукопашки, с учетом окончательной зачистки судна, и галеон принадлежит артели 'Поморы'. Потери четверо легких 'трёхсотых'. Приобретения - сорок восемь испанцев и испанок, галеон 'Сан-Эстебан' следующий из Велакрусса в Гавану с основным грузом в виде серебряных слитков и монет, отчеканенных на монетном дворе Мехико, в общей сумме сто пятьдесят восемь тысяч песо. И 'сопутствующий' груз, тоже серебро, но в основном в монетах, какао, табак и прочие дары земли центральноамериканской, на сумму пятьдесят четыре тысячи песо. Ну и сам двадцати шести пушечный галеон 'Сан-Эстебан', хотя и немного покоцанный, но еще крепкий, новый, постройки 1555 года, Королевских верфей Севильи.