Командир

— Маловато, конечно, но что есть. Значит, сделаем так! Всех водителей одеть в немецкую форму. Значит, понадобится три комплекта. Впереди едет мотоцикл с пулеметчиком. Я поеду в офицерской форме на «Опеле» с девушками, им дадим МГ с расчетом для охраны на всякий случай, за мной полуторка с бойцами. Пусть на кабину поставят последний МГ, а расчет тоже переоденут. Остальным лечь на дно кузова и не высовываться. Выдвигаемся через десять минут. Васин, командуй погрузкой.

Однако старшины остались на месте, переминаясь и переглядываясь. Минуты две я ждал, потом наконец Васин решился:

— Товарищ капитан, а что немцы хотели сделать с нашими девушками?

— Бордель они хотели сделать, офицерский бордель.

Старшины зашумели.

— Да как такое возможно, товарищ капитан?! — выразил общее возмущение Егоров.

— План «Ост», старшина. Все народы славянского происхождения являются для немцев недочеловеками без прав. А они же — сверхлюди, и мы для них рабы, не более. Так что никто согласия девушек спрашивать и не собирался, они для них рабыни. План «Ост» был подписан лично Гитлером и некоторыми важными чиновниками из правления страны. Ладно, некогда сейчас об этом. Потом напомните, я подробнее расскажу.

Неторопливо пыля по проселку, мы направлялись к брошенной колоне. В душе я надеялся, что трофейщики до нее еще не добрались, хотя немецкий лейтенант сказал, что они вот-вот должны прибыть. Колонна еле ползла под палящими лучами солнца, а вокруг колыхалось под легким ветерком море пшеницы, вымахавшей почти на метр. Вдруг на золотистом фоне мелькнуло что-то темное. Велев Серову остановиться, я пытался осмыслить увиденное. Похоже, голова. Точно! Кто-то прячется в пшенице. И этот кто-то явно не немец, поскольку тем у себя в тылу опасаться вроде как нечего.

Открыв дверцу «Опель-Блица», я спрыгнул на землю и, сделав пару разминочных движений, со скучающим видом подошел к полуторке, в кузове которой лежал Васин.

— Старшина, в поле метрах в двухстах от нас я заметил прячущегося человека. Немцы прятаться не будут, у них тут уже глубокий тыл, так что это точно наш. Ты в нашей форме, сходи узнай. Мне бойцы нужны, а не юбочное войско.

Старшина, мягко выпрыгнув из кузова, широким пружинистым шагом направился в указанном направлении. Удалившись метров на сто пятьдесят, он остановился и после небольшой заминки взял левее. Бойцы с пулеметом его прикрывали.

Наконец Васин остановился и минуты две не двигался с места, вроде бы с кем-то разговаривая. Потом рядом с ним встал человек в форме командира. Поправив фуражку, он в сопровождении старшины направился ко мне. Когда командир приблизился, я разглядел в его петлицах майорские «шпалы», поэтому, козырнув, представился первым:

— Капитан Михайлов, командир группы окруженцев. Здравствуйте, товарищ майор.

— Исполняющий обязанности начальника штаба сто третьей стрелковой дивизии, майор Даниличев.

После короткой беседы мы решили объединиться, и через полчаса майор привел почти три десятка человек — сколько сумел собрать за неделю. Двоим из них я очень обрадовался — младшие лейтенанты-танкисты в изрядно потрепанной ползанием по немецким тылам форме. Еще из командиров был капитан-летчик. Никого из этих троих Швед не знал, так что я успокаивающе кивнул Васину. Однако тот все же продолжал держаться так, чтобы не выпускать их из поля зрения.

Первым представился летчик:

— Капитан Крылов, сто шестнадцатый ближнебомбардировочный полк. Командир эскадрильи.

— Младший лейтенант Садков. Следовал к месту службы. Не доехал, началась война.

— Младший лейтенант Серов, мы вместе с Садковым из одного училища.

Посмотрев на машины, майор спросил, куда мы направляемся. Я объяснил. Потом предложил оставить девушек здесь, под охраной, и на двух грузовиках съездить к колонне. Даниличев согласился.

С трудом высадив девушек — они почему-то не хотели с нами расставаться — и отобрав бойцов для захвата техники, мы отправились дальше.

Колонна выглядела на удивление целой — ни следов бомбежки, ни следов артналета. Машины аккуратно припаркованы на обочине. Странно. Немцев, которые должны были охранять технику, тоже не видно.

Я приказал Серову остановиться. Что-то было не так. Не было часовых. Присмотревшись, разглядел в тени танка Т-28 тело человека, одетого в форму Вермахта. Похоже, кто-то из наших отметился, и они не успели уйти…

Танковая пушка немного сдвинулась. Совсем плохо. Если у неизвестных сдадут нервы и начнется стрельба, нам придется кисло. Я вылез из машины, скомандовал своим, чтобы оставались на месте, и не торопясь пошел к колонне, помахивая белым носовым платком — черт знает, а вдруг поможет…

Когда я миновал БА-10 с задранной вверх пушкой, сбоку раздался шорох. В тени бронеавтомобиля стоял пограничник и целился в меня из ППД. Ярко-синие глаза пылали ненавистью.

— Капитан Михайлов, девятая танковая дивизия, командир батальона. Старшего позови, — приказал я и, отвернувшись, принялся демонстративно рассматривать технику. Т-28 явно с рембазы, на моторном отделении видна заплатка. Один БА-10 с сорокапятимиллиметровой пушкой и восемь грузовиков.