Командировка в этот мир

В полку это было бы невозможно-приходилось держаться принятых норм. Это было намного скучнее. Зима застала батарею на «зимних квартирах», в новых теплых трехэтажных казармах. Жизнь и служба стабилизировались и казалось, размеренный быт компенсирует полтора года напряженной борьбы за выживание. Расслабился комбат и согласился взять жену на охоту, на лыжах. Вышли утром, с рассветом, в полушубках, Снег скрипучий, морозец небольшой, Дорог нет, иди куда хочешь. Сугробы переваливаются один на другой, лыжи скользят по насту, чистейший воздух, при выдохе на паровозный дым похож. Пробежав километров пять, остановились передохнуть. Дмитрий принялся закуривать.

Матерый заяц, вытаявший ямку в снегу и не собиравшийся ее покидать, наблюдал за охотниками уже минут десять. Красивая пара, думал он, что погнало их в зимнюю, вовсе враждебную степь. Еще полдня побегают и налетит буран… Волки все равно раскопают, к весне не узнать будет. Однако, прикуривает. Пора! И заяц озабоченно запрыгал по своим делам куда то в сторону от проторенной лыжни. Охотница (без ружья) и охотник (с ружьем) показывали друг другу зайца и кричали, каждый свое. Дмитрий так и не успел прикурить, прятал сигареты в карман. До него вдруг дошли предупреждения зайца и свои собственные предчувствия-пора Охотнице домой. А тут, как назло, лиса объявилась. Отвлек внимание носовым платком, предложив стрельнуть по нему, вместо отсутствующей дичи. Так и сделали, не попали, но ума хватило, что бы повернуть к дому. Шли по наитию до дороги. Сил уже не было и по дороге шли от одного телеграфного столба к другому.

«IQ-160» Тот самый заяц

Тарахтение мотора в меркнущем свете Луны (Солнце днем так и не появилось) показалось чудом. Уже ощутимо похолодало, облачность опустилась до уровня шапок и безнадега заплясала снежными вихрями. Но мотоцикл с коляской оказался совершенно реальным и водитель даже не удивился, когда увидел привалившихся к столбу охотников. Через каких-нибудь двадцать-тридцать минут езды появились впереди огни «не большого не города», зато такие родные. Следом началась пурга и к утру следы лыж замело снегом, рассказать о хорошо закончившейся охоте мог бы только заяц. Но они не болтливы.

Служба на зимних квартирах, в гарнизоне, существенно отличалась от насыщенных событиями дней учений, стрельб или боевого дежурства. Офицеры возвращались в свои семьи, обнаруживали не замиравшую в их отсутствие жизнь, пытались определить свое отношение к ней.

Дмитрий приехал поздно ночью, приказал перенести подъем первой (своей) батареи, прибывшей вместе с ним с боевого дежурства на 11.00, остался досыпать, когда жена убежала на работу в школу. Каково же было его пробуждение от мужского голоса из-за двери барака: Наниса, акой! Изумленный, все еще не проснувшийся, муж протопал к двери, открыл ее и никого не увидел. Стоял, протирая глаза, пока его не тронули за коленку. Комбат уже так давно не видел телевизора, мороженного и маленьких детей, что забыл об их существовании.

— Ты кто? Задал вопрос пацан, чуть выше сапога ростом, Он стоял в дверном проеме, весь в розовом и голубом, никого из взрослых рядом не было.

— Ларисин муж- неуверенно ответил Дмитрий.

— Стих. Произнес пацан и начал: Кто там бродит в огороде?

— Это я, Козел Мефодий!

— По каким таким делам?

— Помогаю сторожам. Я капусту охраняю, каждый лист оберегаю.

— Почему капусту вдруг, а не редьку или лук?

— Лук я кушать не умею, а от редьки я худею.

— А капуста хороша и нужны ей сторожа. Дай конфету!

Это было очень трогательно и Дмитрий готов был отдать все конфеты, какие найдет, но у артиста не было времени ждать и он направился в соседнюю комнату.

Встреча зрелости и ростков. Понимание, что есть кого защищать и есть, кому защищать. Обретают смысл Полезность и Усложнение и Видение Собственного пути развития.

Бараком назывался сборно-щитовой дом на 18 комнат и общую кухню. Получалось 18 квартир. Удобства- на улице.

Если бы так строили по всей стране, то проблема обманутых дольщиков даже не возникла бы. Попробуй обмани, если сам живешь в соседнем бараке и ходишь одними тропками. Другое дело самому жить в крепости и всех остальных крепостными назначить.

Но ведь страна в бараках жить не хочет. Значит выбора нет, все хотят много и сразу, только обещай, не скромничай, и на твой век дураков хватит.

Офицеры, по должности выше командиров батареи, жили на квартирах. С младшими офицерами, проживавшими в бараках, общались только по службе, располагая себя на ступеньку служебной лестницы выше. Все держалось на младших офицерах, непосредственно управляющих действиями солдат, в значительной степени, из-за недостатка кадровых, на двухгодичниках.