Комбинация

На этом Алексей не останавливался. И вопреки обычаю времени предлагал утвердить постоянный штат для более крупных воинских формирований. С заранее назначенным командиром и утвержденным штабом при нем. Так полки сводились в бригады, бригады в дивизии, дивизии в корпуса. И, по его мнению, требовалось развернуть по одному корпусу в каждом военном-округе, исключая Московский, где можно и два. Во всяком случае по началу.

И, кстати, настаивал на введение обязательной игры в его «варгейм» во всех этих штабах от полка и выше. А также проводить отдельные — стратегические игры также на регулярной основе, собираясь время от времени для того в штабах округов или при Генеральном штабе…

Ну и четвертым, заключительным делом, стали предложения по организации обозов. Царевич предлагал держать обозные парки на постоянной основе. И лошадей под них. Даже в мирное время. Пусть и выполняя всякие подрядные работы их силами, чтобы окупалось их кормление.

Сами повозки стандартизировать как вообще, приведя к минимальному количеству, так и по колесам. Последние также унифицировать с артиллерией.

В качестве базовой обозной повозки он видел так называемую «шхуну прерий». Во всяком случае в том ее виде, который он себе представлял — относительно легкая двухосная повозка под запряжку парой лошадей или волов. С тентом из парусины, пропитанной также, как и плащ-палатка.

Алексей не знал точную конструкцию такой «шхуны». Он импровизировал, представляя лишь визуальный ее образ. Точнее не он, а привлеченный им каретных дел мастер под его управлением. Потому вышло нечто лишь внешне похожее. Хотя и не менее толковое. Например, в отличие от оригинальной «шхуны» здесь применялось много металлических креплений. С целью облегчения и повышения прочности конструкции, ее выносливости. Например, использовались железные оси с литыми чугунными втулками колес. Также повозки предполагалось оснащать крюками для быстрого скрепления в импровизированный вагенбург в случае опасности. Ну и откидными полами тента, позволяя развернуть их как навес. Как для организации тенька или укрытия от дождя, так и для удобства караульной службы в непогоду.

На основе этой повозки царевич предлагал делать все остальные двухосные. Полевую кухню там, цистерну для воды, полевую кузнецу и ружейную мастерскую, зарядную повозку для пушек и прочее. Просто за счет изменения обвеса на единой базе. Для максимального упрощения ремонта и эксплуатации. Ну и производства. Детали то многие унифицированы. Так что тут тоже можно было реализовать конвейерный метод…

— Ты вот это серьезно? — спросил царь дочитав.

— Там не хватает уставов. — невозмутимо ответил сын. — Прежде всего полевой и караульной служб. Но тут моих знаний не хватает. Их лучше писать людям многоопытным. А вообще — это просто мысли в слух, основанные на изучении военных кампаний былых лет. Серьезны ли они или нет решать не мне, а тебе.

— А почему ты не коснулся артиллерии и кавалерии?

— Потому что руки не дошли. Я и так по ночам работаю вместо сна.

— Но за дела, которые я хочу тебе поручить, не берешься. А с этим возишься. — нахмурился царь.

— Взялся — делай. Ты же и сам не поймешь, если я стану выполнять порученное дело спустя рукава. А тут — выкроил время — возишься. Удалось. Хорошо. Нет? И леший с ним.

— Хм…

— Ты скажи прямо, если это дурь — я заброшу подобные умственные упражнения.

— Ну почему же дурь? — произнес Петр, рассматривая рисунки повозок. — Они только нарисованы? Или ты уже что-то сделал?

— При Воробьевом дворце вот эта, — указал он на базовую, — уже стоит. Мы ее сначала придумали. Потом сделали. Опробовали. И только потом предложили. На самом деле над ней еще поработать бы. Там конструкцию можно и нужно улучшать, чтобы максимально облегчить и укрепить.

— Мы?

— Ты думаешь я один работал над этими бумагами? — улыбнулся царевич с каким-то даже жалостливым видом что ли.

— У тебя, кстати, обозы тоже не расписаны, как и артиллерия с кавалерией.

— Потому что я их не расписывал. Их штаты невозможно утвердить, не зная, какой будет подвижной и конский состав.

— Ясно… — кивнул Петр, закрывая папку и передавая Меншикову. — Сейчас не время, но я подумаю.

— Дельно хоть? Или муть?

— Любопытно. Есть над чем подуматься…

Глава 4

1700 год, май, 2. Москва

— Ты смерти моей хочешь?! — воскликнула Наталья Алексеевна.

— Наташ, надо. Очень. — продолжал настаивать Петр.

— Ты это Дуньке скажи — что надо! А то вон — родила не сына, а дочку. И сам старайся! И не по гулящим девкам, а с женой!

— Ты тоже часть царской семьи!

— Я не хочу идти за него замуж! — настойчиво воскликнула царевна, указывая чашечкой кофе на портрет Фридриха Вильгельма герцога Мекленбургского.

— Я ему уже пообещал!

— Вот пообещал, сам за него и выходи!

— Не дерзи!

— Не дури!

— Ну ты посмотри какие щечки! — подойдя к портрету произнес царь, погладив по рисованной мордашке. — Наливные! Будешь там у него как сыр в масле кататься!

— Ты меня увещеваешь тем, что я голодать не буду? — ошалела Наталья Алексеевна. — В своем ли уме?!