Комендантский час

— А в том, — ответил один из рабочих и тяжело поглядел на тщедушного, — в том, что это шпион немецкий. Слухи пускает, панику.

— Давайте выйдем, дойдем до отделения, разберемся.

В управлении Иван сам допросил задержанного и свидетелей, рабочих механического завода.

Они ехали со смены и услышали, как на площадке этот человек рассказывал женщинам о том, что немцы высадили в Талдоме десант и уже захватили Дмитров.

Через час протокол допроса лег на стол начальника МУРа. Из трех страниц, исписанных убористым Ивановым почерком, он подчеркнул красным карандашом самое главное.

В о п р о с: Ваша фамилия, имя, отчество, год рождения, место жительства?

О т в е т: Маслов Юрий Филиппович, 1895 года рождения, проживаю по адресу: Зоологический переулок, дом шесть, квартира тридцать восемь.

В о п р о с: Где и кем работаете?

О т в е т: В тысяча девятьсот тридцать втором году получил инвалидность, с тех пор работаю надомником-трафаретчиком в артели номер шесть Советского района.

В о п р о с: Откуда вам стало известно о высадке под Москвой фашистского десанта?

О т в е т: Услышал об этом от одной женщины в гастрономе на Пресне.

Далее Шарапов предупреждал задержанного об ответственности за дачу ложных показаний. Шли ничего не значащие вопросы и ответы. Только в самом конце протокола было главное.

О т в е т: Мне сказал об этом мой сосед по дому Харитонов Николай Егорович. Кроме того, он сообщил, что сведения точные, переданы по радио.

— Любопытно, — начальник еще раз проглядел протокол. — Очень любопытно.

— Обыкновенная «утка», — устало сказал Данилов.

— Нет, не «утка». Три дня назад под Талдомом действительно высадили десант. Небольшой. Уничтожили его. Но операция прошла строго секретно. Так что любопытно, как об этом узнал гражданин Харитонов Николай Егорович.

— По нашим сведениям, товарищ начальник, — поднялся начальник секретно-оперативного отдела Серебровский, — Харитонов Николай Егорович, бывший директор лесного склада, был осужден за хищение, срок отбыл в 1940 году, от военной службы освобожден по состоянию здоровья, работает заведующим фотографией.

— Ну что ж, — начальник угрозыска протянул протокол Данилову. Навести его, Иван Александрович, сегодня же навести.

Вернувшись к себе, Данилов позвонил Шарапову.

Шарапов пришел сразу, сел и вопросительно посмотрел на начальника группы.

— Маслов этот — злостный паникер. Но он только передатчик слухов. Видишь? — Данилов взял листок бумаги, нарисовал кружок, поставил букву М. Потом сделал еще несколько кружков и протянул к ним чернильные вожжи. Рядом еще с одним поставил букву Х, другие же украсил жирными вопросительными знаками.

— Вот что мы имеем: паникера Маслова, некоего Харитонова, который слушает радио, и несколько неизвестных. Может быть, неизвестных вообще нет. Есть просто два сплетника — и все. Тогда это не страшно. Но может быть и иначе.

— Я так понимаю, Иван Александрович, что разговор этот не случайный. Видать, начальство знает что-то?

— Правильно понимаешь. Но начальство ничего не знает, только предположения. Надо проверить. И вот что, Шарапов, нам весь район доверен, от улицы Горького до Краснопресненских прудов, одним ничего не сделать. Надо на фабрики сходить, в депо, по квартирам походить. Надо с людьми поговорить, рассказать рабочим...

— Рабочих-то почти не осталось. Одни бабы.

— Значит, с женщинами говорить надо. Там, где мы недосмотрим, народ поможет.

— Сегодня же пойду.

— Сходи, сходи. Прямо к этим, что Маслова задержали, на механический. Начни с них.

В проходной механического завода Шарапова остановила необъятных размеров женщина-вахтер. Она долго, придирчиво читала его удостоверение, потом минут десять куда-то звонила, остервенело крутя ручку старенького висячего телефона. Наконец, видимо получив разрешение, протянула Ивану его красную книжечку и шагнула в сторону. Шарапов еле протиснулся между ней и до блеска вытертым железным турникетом.

Ступив во двор, он почувствовал прежнюю уверенность и бросил, не оборачиваясь:

— Вы бы, гражданочка, кобуру застегнули, а то наган украдут, — и зашагал к зданию заводоуправления.

Секретаря партячейки на месте не было, в цех его провожала председатель завкома, пожилая женщина в синей спецовке.