Комиссар госбезопасности

Судоплатову ничего не было известно о подобного рода неофициальных предложениях немецкой стороне, однако он полагал, что маршал Финляндии Маннергейм проинформировал Гитлера о советских предложениях, так что фюрер, посылая своего министра иностранных дел Риббентропа в Москву летом 39-го для переговоров о подписании Пакта о ненападении, полагался не только на спонтанную реакцию Молотова и Сталина. Он был осведомлен о том, что Советский Союз готов принять предложение подобного рода, поскольку сам уже пытался заключить аналогичный договор с соседней Финляндией.

Финский отказ последовал осенью 38-го года. Финнам было куда важнее оставаться союзниками Англии, Швеции и Германии. К тому же они не видели для себя никаких выгод в роли буферной зоны между Востоком и Западом. Позднее, однако, эта роль все же была им навязана. За то, что Финляндия напала на Советский Союз вместе с немцами, она должна была заплатить дорогую цену. В результате финны получили куда менее выгодные для себя условия, чем те, которые первоначально предлагал Рыбкин.

В августе 1939 года объем разведывательной информации резко возрос.

Закордонная разведка получила достоверное сообщение о том, что французское и британское правительства не горят желанием оказать Советскому Союзу поддержку в случае войны с Германией. Это вполне совпадало с данными, полученными тремя или четырьмя годами раньше от кембриджской группы. Согласно этим данным, британский кабинет министров, точнее, Невилл Чемберлен и сэр Джон Саймон рассматривали возможность тайного соглашения с Гитлером для оказания ему поддержки в военной конфронтации с Советским Союзом.

Особое внимание заслуживала информация трёх надежных источников из Германии: руководство вермахта решительно возражало против войны на два фронта.

Полученные директивы обязывали Иностранный отдел быстро рассмотреть возможные варианты сотрудничества со странами, готовыми подписать соглашения о противодействии развязыванию войны. Речь шла не только об Англии и Франции, с которыми велись консультации с начала 1939 года, но также и о Германии. Там за мирное урегулирование отношений с Советским Союзом выступали в среде влиятельных военных лишь выходцы из Восточной Пруссии.

Рассматривая в соответствии с полученными директивами альтернативные варианты, Судоплатов не мог даже представить, что экономические переговоры завершатся пактом о сотрудничестве Берлина и Москвы. Когда его информировали о предстоящем прибытии министра иностранных дел Германии в Москву 23 августа 1939 года — всего за несколько часов до того, как это произошло — он был немало удивлён.

После прибытия Риббентропа и последовавшего через тринадцать часов подписания Пакта о ненападении (это событие произошло в Кремле в два часа ночи) стало ясно: принятое решение не было внезапным. Стратегической целью советского руководства было избежать любой ценой войны на два фронта — на Дальнем Востоке и в Европе.

Такая линия дипломатических отношений, не привязанных к идеологическим соображениям, установилась ещё с 20-х годов, когда Советский Союз осуществлял экономическое сотрудничество и поддерживал нормальные отношения с Италией после прихода к власти фашистского режима Муссолини. Кремлевское руководство было готово к компромиссам с любым режимом при условии, что это гарантировало стабильность Советскому Союзу. Для Сталина и его окружения воплощение в жизнь их геополитических устремлений — преобразовать Советский Союз в мощнейшую державу мира — всегда было приоритетом.

Страна получила возможность более или менее стабильно развиваться лишь после завершения коллективизации в 1934 году, переживая последовательно до этого гражданскую войну, голод, разруху. И лишь к середине 30-х свои плоды начала приносить индустриализация. Растущая мощь государства была продемонстрирована в успешных военных действиях против Японии в Монголии и Маньчжурии. Хотя страна установила дипломатические отношения со всеми ведущими державами мира, её тем не менее держали в изоляции, что наглядно проявлялось, когда мировые державы не допускали СССР к участию в решении кардинальных мировых вопросов, от которых зависели их интересы. Все соглашения по Европе и Азии принимались западными странами и Японией в ущерб интересам Советского Союза. Англо-германское соглашение 1935 года, признававшее перевооружение немецких военно-морских сил, и последующие соглашения между ведущими державами мира по оснащению современными видами оружия своих флотов даже не упоминали Советский Союз.

Французская и английская делегации, прибывшие в Москву летом 39-го, чтобы прозондировать почву для создания возможного союза против Гитлера, состояли из второстепенных фигур. Таким образом, политика Сталина по отношению к Гитлеру основывалась на правильном соображении, что враждебность западного мира и Японии к советскому строю сделает изоляцию СССР от международного сообщества постоянным фактором.