Коммандос из демиургов

— Спасибо, мил человек, буду у рогоносца, обязательно расскажу, как ты его сдал.

Не дожидаясь реакции, мы направились на выход. Но тут, на беду распутницы, моя сорочья страсть к украшениям узрела на ее левой руке браслет. Да не просто браслет, а БРАСЛЕТ. Массивный, охватывающий предплечье и сделанный из лилового металла в виде зверя, напоминающего нашу пантеру с оскаленной пастью. Фенечка была настолько классно сделана, что мне незамедлительно захотелось ощутить ее на своей руке. Стяжательский порыв был единогласно одобрен наглостью:

«Отжимай цацку, не фига этой блуднице в ней козырять».

Я не стала с ним спорить и, окинув шведскую семью ленивым взглядом, поинтересовалась:

— Кстати, а что у вас за измену полагается?

— Отрубают голову, — посеревшими губами прошелестела любительница клубнички.

— Фи, какое варварство, — презрительно скривила губы подлючая натура. — Во всех прогрессивных странах давно уже используют четвертование! Знаешь, что это такое?

Судя по недоуменному взгляду, эротоманка решила, что это как минимум очередное развлечение в койке, а как максимум смерть от перетраха. Пришлось посвящать не подкованную в кое-каких вопросах о весьма распространенном в средневековье виде казни. Рассказ не успел закончиться, как она протянула мне довольно приличного размера шкатулку. Пихнув в нее нос, я удовлетворенно захлопнула крышку и, притворно вздохнув, посетовала:

— Что-то я на старости лет такая болтливая стала, прям вода в одном месте не держится. Но думаю, милое украшение на твоей руке вполне может выступить в качестве кляпа.

— Но я не могу его отдать, это брачный браслет, если я его отдам, то король убьет меня!

Попытка надавить на жалость разбилась о равнодушное:

— Так он тебя за такие фортели все равно рано или поздно убьет, другой вопрос, как: быстро и безболезненно или медленно и мучительно — выбор за тобой.

Стоит ли говорить, что вожделенный предмет тут же перекочевал ко мне. В принципе я могла уже отправляться вставлять люлей обманутому мужу, но тут на сцену вышел Сосискин, остро почувствовавший быструю поживу. Не обращаясь ни к кому конкретно, он отстраненно обронил:

— Я тут недавно был по делам в одном милом королевстве, так вот там ввели моду осквернителей спален варить живьем в кипятке. Вот даже не знаю, стоит ли об этом говорить вашему самодержцу…

Мальчуганы, не дожидаясь конца фразы, начали стаскивать перстни и срывать цепи. Проконтролировав процесс упаковки честно отнятого в ларчик, пес удовлетворенно изрек:

— С вами было приятно иметь дело, варрлы.

Владыка, видя, как на его глазах только что обули четырех человек, решил урвать свой кусочек пирога:

— Вот, помнится, когда я заглядывал…

Но его перебили плачущие мальчики-зайчики:

— У нас больше ничего нет.

Ругнувшись под нос, большой чешуйчатый друг потащил нас на выход. Едва мы покинули обитель разврата, он сердито проворчал:

— Скажите, у вас в роду случайно драконов не было?

— У нас в роду не было идиётов! — гордо ответил маленький вымогатель и, задрав хвост, первым пошел на поиски короля.

Не знаю, что там чувствовал Штирлиц, идя по коридору, но лично я, ковыляя на довольно приличных каблуках, испытывала боль в спине и дискомфорт в мочевом пузыре. И если первое время вжимала голову в плечи, ожидая свиста секиры над своей головой, и смотрела под ноги, опасаясь, что сейчас передо мной разверзнется пол и за этим последует полет в яму с кольями, то буквально через десять минут прогулки от души материла козлов, понастроивших такие лабиринты с крутыми лестницами. Самое интересное, что за все то время, что мы рыскали в поисках заветной комнаты, нам на пути не попался не то чтобы стражник, а даже банальная крыса. Хотелось адреналина, но вместо этого я получила мозоль на пятке. Когда наконец-то появилась искомая дверь (каким то образом вычисленная драконом), я была готова разорвать Ифарузара на клочки и тряпочки.

Пинком открыв дверь, кинула взгляд на еще один траходром и застыла с отвисшей челюстью.

— Твою же мать, и сюда добрались, — выразил мое застывшее в горле возмущение Дракон.

— Ой, ни хрена себе голубки, — присвистнул Сосискин.

Ну а я тупо пялилась на весьма импозантного мужика, на мускулистой груди которого сладко посапывал король, знакомый нам по портрету.

Вдруг красавчик открыл глаза и, резко выбросив вперед правую руку, швырнул в нас огненный шар. Я моментально рухнула на пол, закрыла голову руками. Судя по глухому удару чего-то весьма тяжелого, рядом приземлился Сосискин.

«Дура, ты же бессмертная, чего, как страус, прячешься, пойдем, ввалим говнюку-пироману звездюлей!!!» — заорала воинственность.

«Молчи, убогая, она, может, теперь и давно потерянная родственница Маклауда, но не неуязвимая», — рыкнул инстинкт самосохранения.