Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина

В своей поистине замечательной реформе русского литературного языка Карамзин последовательно изгонял тяжеловесные церковнославянские и германские конструкции (своей цветистостью, претенциозностью и помпезностью напоминающие высокопарные латинизмы, которые засоряли европейские языки на ранней стадии их истории); он положил конец инверсиям, громоздким составным словам, монструозным предлогам и союзам, введя более легкий синтаксис, галльскую точность фразы и простые, естественно звучащие неологизмы, строго отвечающие семантическим нуждам — как романтическим, так и реалистическим, — в свою столь озабоченную стилем эпоху. Не только его верные приверженцы Жуковский и Батюшков, но и эклектичный Пушкин и чуравшийся нововведений Тютчев остаются в вечном долгу перед ним. Пусть стиль, насаждаемый Карамзиным, вызывает ассоциации с благовоспитанным господином, обитающим в комнатах с натертыми до блеска полами и окнами, которые смотрят на парк в стиле Ленотра, с укрощенными фонтанами и аккуратным газоном, все равно невозможно оспаривать, что через эти французские окна, поверх сада с подстриженными деревьями проникал здоровый дух русской сельской местности. Впрочем, не Карамзин, а Крылов (и вслед за ним Грибоедов) первым сделал земной, разговорный русский язык истинно литературным языком, совершенно органично соединив его с поэтическими формами, утвердившимися после карамзинской реформы.

Здесь не место говорить о том, насколько ценными были исторические концепции Карамзина. Его «История государства Российского» явилась откровением для покоренной ею публики. Первое издание, включавшее первые восемь томов, появилось 1 февр. 1818 г., и за месяц был распродан весь тираж — три тысячи экземпляров. Французский перевод, выполненный двумя работавшими в России преподавателями-французами (Ст. Тома и А. Жоффре), начал выходить в Париже уже в 1819 г.

Карамзин также автор одной из лучших русских эпиграмм (31 дек. 1797 г.):

Что наша жизнь? Роман. — Кто автор? Аноним.

Читаем по складам, смеемся, плачем… спим.

А играя в буриме (требовалось составить строку, используя рифму, предложенную Дмитриевым), Карамзин сделал в 1799 г. (год рождения Пушкина) такое новогоднее предсказание:

Чтоб все сие воспеть, родится вновь — Пиндар.