Комментарий к роману А С Пушкина 'Евгений Онегин'

La sotto i giorni nubilosi e brevi

Nasce una gente а cui l'morir non dole.

           Petr.

Эпиграф взят из книги Петрарки "На жизнь мадонны Лауры" (канцона XXVIII), см.: Розанов M. H. Пушкин и Данте. — Пушкин и его современники, XXXVII, 1928, с. 16.

В четвертой станце канцоны содержатся стихи:

La sotto i giorni nubilosi e brevi,Nemica naturalmente di расе,

Nasce una gente, a cui l'morir non dole.

П, цитируя, опустил средний стих, отчего смысл цитаты изменился. У Петрарки: "Там, где дни туманны и кратки — прирожденный враг мира — родится народ, которому не больно умирать". Причина отсутствия страха смерти — во врожденной свирепости этого племени. С пропуском среднего стиха возникла возможность истолковать причину небоязни смерти иначе, как следствие разочарованности и "преждевременной старости души".

I, 11-12 — Ночлег отводят от сеней

До самой девичьи…

Ср.: "После ужина все помещения в доме: и гостиная, и зала, не говоря о внутренних комнатах, устилались перинами, и гости ложились в повалку" (Селиванов, с. 127).

II, 5 — И Флянов, не совсем здоровый

… — Т. е. пьяный. П вводит выражение "не совсем здоровый" как элемент "чужой речи", выражающей точку зрения "затра<пезного> этикета" (VI, 351) провинциальных дам, по язвительному определению П. Ср. у Гоголя: "Дамы города N отличались, подобно многим дамам петербургским, необыкновенною осторожностью и приличием в словах и выражениях. Никогда не говорили они: "я высморкалась, я вспотела, я плюнула", а говорили: "я облегчила себе нос, я обошлась посредством платка". Ни в каком случае нельзя было сказать: "этот стакан или эта тарелка воняет" <…> а говорили вместо того: "этот стакан нехорошо ведет себя…" ("Мертвые души", т. I, гл. VIII). Ср.: "Как зюзя пьяный" (VI, V, 9). См. с. 290.

III, 6–9 …тревожит

Ее ревнивая тоска

Как будто хладная рука

Ей сердце жмет…

— Ср.: VI, 611 и в пушкинском переводе "Из Ариостова "Orlando furioso" (1826) во время, близкое к работе над шестой главой EO:

И нестерпимая тоска,Как бы холодная рука,Сжимает сердце в нем ужасно(III, 1, 17).

Возможно, что именно интерес к психологии ревности определил выбор этого текста для перевода. С этим же связано и сближение с текстом EO: Татьяна смущена "странным с Ольгой поведеньем" (VI, III, 3

) Онегина; как и Ленский, она испытывает ревность. Этим объясняется неожиданное, казалось бы, совпадение текстов EO и перевода из Ариосто.

11-14 — "Погибну", Таня говорит… "Не может он мне счастья дать". — Романтико-фольклорное сознание героини подсказывает ей жесткие стереотипы для осмысления загадки Онегина: «хранитель» или «искуситель», Грандисон или Ловелас, суженый или разбойник (показательно, что так же мыслит и Ленский см. с. 295).

Однако влияние романтической литературы, делавшей образ носителя зла обаятельным, фольклорные образы жениха-разбойника, соблазнителя сестры и убийцы брата, с одной стороны, и очевидность того, что Онегин "уж верно был не Грандисон", с другой, заставляют Татьяну видеть в нем именно «погубителя». Литературное воображение героини рисует ей и возможное развитие будущих событий: сладостную гибель девушки, влюбленной в злодея, в духе сюжета "Мельмота" Матюрина ("но гибель от него любезна…" — VI, III, 12). Ожидания Татьяны во многом совпадали с литературными представлениями читателя онегинской поры, воспитанного на тех же книгах. Именно на их фоне поведение героев по законам обыденной жизни приобретало характер художественной неожиданности.

IV — Высказывалось мнение, что в основе образа Зарецкого лежит реальное лицо — Ф. И. Толстой-Американец (см. с. 238–239). Даже если это так, П подверг черты реального прототипа существенной переработке.

8 — Картежной шайки атаман… — Азартные игры, хотя и были формально запрещены, но фактически являлись общераспространенным времяпровождением. Известия о крупных проигрышах и выигрышах составляли обычную тему разговоров в обществе.