Комментарий к роману А С Пушкина 'Евгений Онегин'

Хотя обвинение в нечестной игре считалось тяжелейшим оскорблением, в обществе были известны люди, чья безупречность в этом отношении находилась под сильным и вполне оправданным подозрением, что не мешало им быть людьми, принятыми в порядочном обществе. К таким людям принадлежал и Ф. И. Толстой-Американец. Ср. в рассказах А. Н. Вульфа: "Где-то в Москве Пушкин встретился с Толстым за карточным столом. Была игра. Толстой передернул. Пушкин заметил ему это. "Да, я сам это знаю, — отвечал ему Толстой, — но не люблю, чтобы мне это замечали" (Пушкин в воспоминаниях современников, 1, 413). Составление опытными и не всегда честными игроками «шайки» не низводило их в глазах общества на степень профессиональных шулеров. Ср. в "Пиковой даме": "В Москве составилось общество богатых игроков, под председательством славного Чекалинского, проведшего весь век за картами и нажившего некогда миллионы, выигрывая векселя и проигрывая чистые деньги" (VIII, 1, 249).

11 — Отец семейства холостой… — Несмотря на иронический характер, это выражение являлось почти термином для обозначения владельца крепостного гарема и могло употребляться в нейтральном контексте. Ср.: "Алексей Степанович Лихарев <…> был холостяк, отец многочисленного семейства, состоявшего из двух матерей и целой толпы мальчиков и девочек, наполнявших дом. Он был очень честный и хороший человек…" (Селиванов, с. 109). Ср. об Иване Ивановиче в "Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем" Н. В. Гоголя: "Детей у него не было. У Гапки есть дети и бегают часто по двору. Иван Иванович всегда дает каждому из них или по бублику, или по кусочку дыни, или грушу".

13 — И даже честный человек… — Цитата из "Кандида" Вольтера ("et même devint honnête homme"). См.: Лернер, с. 77–78.

14 — Так исправляется наш век! — Цитата из начала IV песни поэмы Вольтера "Гражданская война в Женеве" ("…combien le siècle se perfectionne").

V, 2 — В нем злую храбрость выхвалял… — Бреттер и дуэлянт Толстой-Американец гордился и военными заслугами: в 1812 г. он самовольно оставил калужскую деревню, "в которую сослан он был на житье", и явился на Бородинское поле: "тут надел он солдатскую шинель, ходил с рядовыми на бой с неприятелем, отличился и получил Георгиевский крест 4-й степени". Ср. в сохраненной Вяземским застольной песне. (Вяземский, Старая записная книжка, с. 71).

4 — В пяти саженях попадал… — Сажень — три аршина, или 2,134 м. Расстояние это — приблизительно около десяти шагов — было обычным для дуэлей (см. раздел «Дуэль», с. 97–98).

6 — Раз в настоящем упоеньи… — Игра слов: "упоенье битвы" распространенный в литературе тех лет поэтизм (ср.: "Есть упоение в бою"… — "Пир во время чумы", VII, 180); зд. означает, что Зарецкий был пьян. Противоречие между выражением и содержанием порождает иронию.

8 — С коня калмыцкого свалясь… — Эти детали не имеют отношения к реальной биографии Толстого-Американца, который являлся Преображенским (т. е. гвардейским пехотным) офицером и никогда в плену не бывал.

9 — Как зюзя пьяный… — Выражение из "гусарского языка". Специфически "гвардейский язык", имевший, впрочем, характерные подразделения по родам войск и даже полкам, отличался особым синонимическим богатством в описании состояния и стадий опьянения. Так, П. А. Вяземский вспоминает о некоем Раевском, командире конногвардейского полка (не родственнике героя 1812 г.), который "был в некотором отношении лингвист, по крайней мере, обогатил гвардейский язык многими новыми словами и выражениями, которые долго были в ходу и в общем употреблении, например: п р о п у с т и т ь   з а   г а л с т у к, немного  п о д   ш е ф е (chauffé — разогретый), ф р а м б у а з  (framboise — малиновый) и пр. Все это, по словотолкованию его, значило, что человек лишнее выпил, подгулял" (Вяземский, Старая записная книжка, с. 110). Выражение "как зюзя" в поэзию ввел Д. Давыдов:

А завтра — черт возьми! — как зюзя натянуся,

На тройке ухарской стрелою полечу;Проспавшись до Твери, в Твери опять напьюся,И пьяный в Петербург на пьянство прискачу!(Давыдов, с. 104).

11 — Новейший Регул, чести бог… — Регул

— римский полководец III в. до н. э. Имеется в виду легенда о том, что Регул, взятый карфагенянами в плен и отправленный ими с предложениями мира в Рим, советовал сенату продолжать войну, после чего добровольно вернулся в Карфаген, откуда был отпущен под честное слово и где его ожидала мучительная смерть.

13 — Чтоб каждым утром у Бери… — Примечание П: "Парижский ресторатор" (VI, 194).

VI, 14 — И на барьер поставить их. — См. с. 97–98.