Комментарий к роману А. С. Пушкина «Евгений Онегин»

Ты мне советуешь, Плетнев любезный,Оставленный роман <наш> продолжать<И строгий> век, расчета век железный,⁴ Рассказами пустыми угощать.Ты думаешь, что с целию полезнойТревогу славы можно сочетать,И что… нашему собрату⁸ Брать с публики умеренную плату…За каждый стих по 10 рублей(Составит это за строфу 140),За книжку по пяти рублей…

¹² Оброк пустой для грамотных людей.

В

…он жив и не женат⁴ Итак, еще роман не кончен — это клад.Вставляй в просторную вместительную рамуКартины новые — открой нам диораму:Привалит публика, платя тебе за вход —⁸ (Что даст еще тебе и славу и доход).

С

В мои осенние досуги,В те дни, как любо мне писать,Вы мне советуете, други,

⁴ Рассказ забытый продолжать.Вы говорите справедливо,Что странно, даже неучтивоРоман не конча прерывать,⁸ Отдав его уже в печать;Что должно своего герояКак бы то ни было женить,По крайней мере уморить,¹² И лица прочие пристроя,Отдав им дружеский поклон,Из лабиринта вывесть вон.

Вы говорите: «Слава Богу,Покамест твой Онегин жив,Роман не кончен — понемногу⁴ Иди вперед, не будь ленив.Со славы, вняв ее призванью,Сбирай оброк хвалой и бранью —<Рисуй и франтов городских,⁸ И милых барышень своих,Войну и бал, дворец и хату,И келью… и харем,И с нашей публики <меж тем>¹²

Бери умеренную плату,За книжку по пяти рублей —Налог не тягостный, ей<-ей>.»

Б, 4 диорама — Словарь Вебстера дает такое толкование: «способ видового изображения, придуманный Дагером и Бутоном, при котором на живописную (полупрозрачную) картину смотрят с некоторого расстояния через отверстие. Сочетание прозрачного и светонепроницаемого живописного изображения, переданного и отраженного света и использование таких приспособлений, как экраны и заслонки, создает разнообразные видовые эффекты» (все вышесказанное справедливо и для ЕО).

Луи Жак Манде Дагер (1789–1851) устроил первую диораму в Париже в 1822 г. В ноябре 1829 г. диорама была показана в Петербурге, отсюда и актуальность стихов. Зритель сидел в будке, вращавшейся медленно, с легким скрежетом, не приглушенным еще тогда тихой музыкой, — так он отправлялся в путешествие по Риму, Египту или на Чимборасо, «самую высокую гору в мире» (высотой, между прочим, всего 20 577 футов).

***

В Акад. 1948, т. 5 Бонди, редактор этого тома («Поэмы, 1825–1833»), основываясь на исследованиях М. Гофмана («Пропущенные строфы») и Б. Томашевского («Неизданный Пушкин». СПб., 1922, с. 89–91), публикует под условным названием «Езерский» вереницу из пятнадцати строф онегинского типа, из которых II–VI, отрывки VII, VIII, IX (составленные так, чтобы образовать две строфы) и X были напечатаны Пушкиным в «Современнике» за 1836 г. и названы «Родословная моего героя» с подзаголовком «Отрывок из сатирической поэмы». Главный герой — современник Пушкина, потомок тысячелетней династии воинов и бояр, родоначальниками которой были варяжские вожди, вторгшиеся, согласно преданиям, на русские земли и давшие Руси первых князей. Поэма производит потрясающее впечатление, это один из величайших шедевров Пушкина, отражающий, кроме всего прочего, историографические склонности нашего поэта в последние годы жизни. Пушкин начал ее в самом конце 1832 г. и впоследствии возвращался к ней в 1835 и 1836 гг. Беловая рукопись находится в собрании автографов, сшитых полицией в тетрадь (ПБ 2375, л. 23–28 об.), за исключением четырех строф, содержащихся в ПД 194.

У деда Ивана Езерского было двенадцать тысяч душ, отцу же досталась лишь восьмая часть — «и та сполна / Была давно заложена». Сам Езерский жил жалованьем и служил чиновником в скучной должности коллежского регистратора (14-го, самого низшего класса) в каком-то департаменте в Петербурге.

I