Комментарий к роману "Евгений Онегин"

«…un tas de gueux timides, voleurs et vagabonds qui n'ont pu m^eme soutenir le premier feux de la mauvaise mousqueterie turque. Quant `a ce qui regarde les officiers [греческих офицеров, которых Пушкин встречал в Кишиневе и Одессе], ils sont pires que les soldats… nul point d'honneur… Je ne suis ni un barbare, ni un ap^otre de l'Alcoran, la cause de la Gr`ece m'int'eresse vivement, c'est pour cela m^eme que je m'indigne en voyant ces mis'erables rev^etus du minist`ere sacr'e de d'efenseurs de la libert'e»[937].

Обратите внимание на слово «barbare». Это слово в 1831 г. употребит Николай Тургенев, говоря о Пушкине (см. коммент. XVI, 9—14).

X

Я всех уйму с моим народом, —Наш царь в конгрессе говорил…

Здесь, вероятно, имеется в виду Веронский конгресс 1822 г., на котором, как пишет Шарль Кавендиш Фюльк Гревиль (Charles Cavendish Fulke Greville) в своем «Дневнике» (запись от 25 января 1823 г.), «Российский Император однажды говорил [герцогу Веллингтону] о целесообразности введения армии в Испанию, и складывалось впечатление, что он мог бы это осуществить».

XI

……………………………………………………………………………………

А про тебя и в ус не дует,⁴ Ты Александровский холоп.Кинжал Л<увеля>, тень Б[ертона]<не>…..

В историческом настоящем времени этой строфы Пушкин, я думаю, обращается к тому же Закону, который является главным действующим лицом его оды «Вольность» (1817). Я (принося извинения тени нашего поэта) соорудил некий макет, единственно с целью прояснить свое понимание начала строфы XI:

Молчи, Закон! Наш царь танцуетКадриль, мазурку и галоп,А про тебя и в ус не дует,4 Ты — Александровский холоп.

Кинжал Лувеля, тень БертонаВ виденьях не тревожат трона…

5 Загадочная строчка. Слово «кинжал», заглавные «Л» и «Б» в рукописи вполне разборчивы. Сложно расшифровать третье слово, хотя почерк вполне тверд. Я согласен с большинством комментаторов, что слово это — «тень». Первые две буквы в нем по начертанию отличны от тех же букв в слове «тень» в VIII, 4 («тень зари»), но такие графические дублеты часто встречаются в почерке одного и того же человека. Важно, однако, что первые две буквы слова «тень» в XI, 5 очень схожи с первыми двумя буквами слова «тем» в V, 1; но поскольку третья буква в слове «тень» в XI, 5 одинакова с третьей буквой того же слова в VIII, 4, я уверен, что «тень» — единственно возможное чтение в XI, 5.

Большинство комментаторов согласны, что «Л» — это «Л». С буквой «Б» сложнее; по ее поводу был высказан ряд весьма нелепых предположений. Одно время мне казалось, что не совсем разборчивое «тень» — это, возможно, «меч», и из этого с очевидностью напрашивалось чтение «меч Беллоны»; однако позже (1952) я пришел к другому выводу.

Я обнаружил, что в неподписанной исторической заметке «О записках Самсона [Сансона], парижского палача», напечатанной в «Литературной газете» (1830, № 5), Пушкин рядом упоминает имена Лувеля и Бертона. Отрывок звучит так: