Комментарий к роману "Евгений Онегин"

Стихотворение являет собой диалог между Поэтом и Другом. Оно состоит из 66 и 1/3 стиха. За исключением стихов 36–45, неупорядоченная последовательность рифм ничем не напоминает онегинскую. Друг спрашивает, какой момент жизни Наполеона более всего поражает Поэта, и тот отвечает приведенным выше отрывком. Затем Друг говорит, что строгая история отрицает реальность этой восхитительной картины. Поэт, возвысив голос, отвечает (стихи 63–66):

Тьмы низких истин мне дорожеНас возвышающий обман.Оставь герою сердце! Что жеОн будет без него? Тиран!

И Друг тихо и проникновенно отвечает (стих 67):

Утешься…

Здесь имеется в виду мужество, официально продемонстрированное царем Николаем 29 сентября 1830 г. при посещении холерной Москвы в разгар эпидемии, после того как невежество, подстегиваемое антиправительственной пропагандой, обвинило власти в отравлении народа.

В своем знаменитом юношеском стихотворении, прочитанном в присутствии Державина, «Воспоминания в Царском Селе» (сочинено за три последние месяца 1814 г, 176 ямбических стихов, 22 строфы, в каждой из которых стихи 1, 2, 4 и 8 четырехстопные, а остальные шестистопные; схема рифмовки ababecec) Пушкин с неожиданной цепкостью и точностью предвосхитил отдельные элементы «Героя» (1830) и гл. 10, VIII (1830).

В стихе 138 «Воспоминаний» есть тот же «пришлец», который в «Герое» (стихи 14) заменил «странника» из гл. 10, VIII. Ср. стихи 137–138:

Утешься, мать градов России,Воззри на гибель пришлеца!

Мотив гибели в гл 10, VIII, 4 и в стихе 17 «Героя», означенный глаголом «исчезнуть» («как тень зари»), отчетливо намечен в стихе 152 «Воспоминаний» и тоже в связи с Наполеоном (149, 152).

…любимый сын и счастья и Беллоны,……………………………………………………Исчез, как утром страшный сон!

Этот же мотив возникает в стихотворении (которое я уже упоминал в коммент. к гл. 10, I, 1) «Недвижный страж дремал на царственном пороге…», стихи 39–42:

Сей всадник, перед кем склонилися цари,Мятежной вольности наследник и убийца,

……………………………………………………………Сей царь, исчезнувший, как сон, как тень зари.

Стихи 46–48 «Недвижного стража…» предвосхищают (с той же рифмой «героя — покоя») гл. 10, VIII, 5 и стих 36 «Героя».

Не обличали в нем изгнанного героя,Мучением покояВ морях казненного по манию царей…

3…Папою венчанный… — Заимствованный оборот. См., к примеру, начало последней строфы знаменитого словоизвержения Беранже «Воспоминания народа» («Les souvenirs du peuple», ок. 1825):

Lui, qu'un pape a couronn'e,Est mort dans une ^ile d'eserte.[935]

Это еще один парадоксальный пример того, как Пушкин мог одолжаться у стихоплетов, им же презираемых.

4…тень зари… — Если бы Пушкин хотел сказать, что Наполеон исчез «как тень на заре», он бы так и сказал. Интересно, не родилась ли на удивление узнаваемая «тень зари» — призрачная Аврора, иллюзия рассвета, — из образа в «Буона- парте» Виктора Гюго, написанном в марте 1822 г. Конец последней (пятой) части Одиннадцатой оды в «Одах и балладах», кн. I, звучит так:

Ce ne sont point l`a les h'eros!Ces faux dieux…Vous trompent dans votre sommeil;Telles ces nocturnes aurores

O`u passent de grands m'et'eores,Mais que ne suit pas le soleil.[936]

У Пушкина в библиотеке были «Оды» Гюго (3 ed., Paris, 1827).

IX

Тряслися грозно Пиринеи —Волкан Неаполя пылал,Безрукий князь друзьям Мореи⁴ Из Кишинева уж мигал.

1—2 Тряслися грозно Пиринеи —/ Волкан Неаполя пылал… — Несложные метафоры, означающие восстания в Испании и Южной Италии.

Безжалостное правление короля Испании Фердинанда VII преследовало любую либеральную мысль. Продав Флориду Соединенным Штатам, король распалил национальную гордость патриотов, и в начале 1820 г. в Кадисе под предводительством Риеги и Квироги вспыхнула революция. На конгрессе в Вероне (в октябре 1822 г.) так называемый Священный союз — Франция, Австрия, Россия и Пруссия — решил поддержать испанскую деспотию, и в мае 1823 г. французская армия вршла в Мадрид. Фердинанд вернулся на трон, деспотия была восстановлена.