«Коммунизм не за горами». Образы будущего у власти и населения СССР на рубеже 1950–1960-х годов

Подтвердить верность выбранного пути построения коммунизма призвана была также постоянная апелляция к авторитету В. И. Ленина. Для подтверждения своих мыслей авторы Программы использовали цитаты из его работ, а в тех случаях, где таковых не было, обходились обтекаемыми формулировками о «ленинских принципах». Представлялось, что свержение господства эксплуататоров, установление диктатуры пролетариата и построение социализма невозможно без двух Программ, разработанных при участии и под руководством В. И. Ленина. При подготовке III Программы, ставившей своей целью создание коммунистического общества, по словам Н. С. Хрущева, «мы постоянно советовались с Лениным, исходили из его прозорливых предначертаний, из его гениальных идей о строительстве социализма и коммунизма. Поэтому мы с полным основанием можем и эту Программу назвать ленинской»[210]. Уже отмечалось, что вследствие политической борьбы и процесса так называемой «десталинизации» в официальном дискурсе происходило формальное оттеснение творческого наследия Сталина и возврат к «первоначальному» — наследию Ленина. Для общественного мнения было характерно то же изменение. Ленин — «священный» символ — играл роль оракула как на основе официальной мифологии, так и народной. Октябрьская революция и Гражданская война почти сразу превратились в базовые мифы Советского государства

[211]. Ленин, организатор революции и победитель в Гражданской войне, воспринимался как культурный герой и «первопредок», организующий из хаоса космос и отвоевывающий в борьбе с чудовищами «Упорядоченное» для своих потомков. Хрущев, в котором Л. Абрамян обнаруживает фольклорные черты сына-дурака, борющегося с «чудовищами», что роднит его с Лениным[212]

, продолжал бороться со Сталиным за ленинское наследие.

Анализ текста Программы позволяет сделать следующий вывод: В. И. Ленин как оракул коммунистических перспектив в 1960-е гг. отодвигает К. Маркса и Ф. Энгельса, несмотря на то что он внес в разработку теории коммунизма гораздо меньший вклад. Причиной этого, вероятно, является тот факт, что Ленин был гораздо ближе советскому человеку, чем основатели марксизма, которые воспринимались как фигуры предысторические, поскольку подлинная история в советском сознании начиналась с социалистической революции.

Отметим, что в дни проведения XXII съезда КПСС был торжественно открыт знаменитый памятник К. Марксу на Театральной площади в Москве. На нем высечен лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», а также фраза Ф. Энгельса: «Имя его и дело переживут века» и В. И. Ленина: «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно».

Приоритет теоретического наследия Ленина над трудами Маркса и Энгельса в пространстве медиаторов иллюстрируется также тем, что к 1961 г. было выпущено только второе издание Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса и уже пятое Полное собрание сочинений В. И. Ленина. Еще одним интересным фактом является то, что после произнесения Н. С. Хрущевым речи, закрывающей работу XXII съезда, естественно, разразилась овация, и среди приветственных возгласов были следующие: «Ленинской партии — слава!», «Да здравствует ленинская Программа партии!», «Да здравствует ленинский Центральный Комитет!», а после зал начал скандировать: «Ленинизм — коммунизм!»[213]

Любопытно, что среди участников съезда, утвердивших официальный план достижения коммунизма, циркулировали представления, позволявшие ставить знак равенства между ленинизмом и коммунизмом. При этом рядом с коммунизмом стояло только творческое наследие Ленина и не упоминался марксизм. Лозунг «Ленинизм — коммунизм!» можно интерпретировать следующим образом: только Ленин знал, как достичь «светлого будущего», а Хрущев и КПСС могут правильно и безошибочно воспринять его заветы и направить советский народ по верному пути. В таком аспекте коммунистическая идея приобретает некий эзотерический оттенок и становится сакральным знанием, требующим своей герменевтики.

Программа была важнейшим транслятором, но она одна не могла обеспечить необходимый результат. Являясь основой плана коммунистического строительства, она нуждалась в целом комплексе объясняющих, развивающих и дополняющих материалов. В отчетном докладе на XXII съезде КПСС Н. С. Хрущев говорил: «Сейчас на первый план в идеологической работе выдвигается задача глубокого разъяснения трудящимся новой Программы»[214].