«Коммунизм не за горами». Образы будущего у власти и населения СССР на рубеже 1950–1960-х годов

Последняя часть триады и мне, и авторам Программы представляется наиболее значимой. Главной из задач была не выплавка стали или обеспечение каждой семьи телевизором, а перестройка человека. Несмотря на обилие в тексте количественных показателей, свойственных большинству советских документов, именно антропологическая, гуманитарная составляющая делает ее особой. Проблема исправления человеческой натуры является одной из центральных тем со времен Древнего Востока и Античности. Существует мнение, что от «темной стороны» личности в принципе невозможно избавиться, а значит, любая затея по строительству идеального общества разобьется, столкнувшись с эгоизмом, жадностью, злобой и схожими чертами. В отношении человека проявилась двойственность советской идеологии: с одной стороны, партийно-государственный аппарат старался контролировать человека, стремясь определить его место в сложном механизме; с другой стороны, декларировалось освобождение человека от всех внешних способов принуждения. Кроме того, наличие асоциальных элементов, которые были встроены в систему, несмотря на формальное осуждение их поведения, делало затруднительной задачу создания не единичного образца коммунистического человека, а целого общества. При этом приходилось искать новые способы воздействия на население, ибо происходит трансформация режима, в ходе которой отказываются от массового организованного насилия. Создание квазикоммунистического общества через принуждение теряет всякий смысл, отношения между властью и населением должны строиться на принципах доверия.

Важную роль в этом процессе должны были сыграть различные медиаторы, призванные обеспечить обмен информацией между «верхами» и «низами». Медиаторы — это не только СМИ, это гораздо более обширное понятие, и оно не может толковаться в тоталитарном ключе как средство контроля над массами. Принципиально важно подчеркнуть, что с помощью медиаторов общество могло влиять на власть, которая с самого установления советской власти искала средства для дополнительной легитимации себя. Сам механизм агитации и пропаганды был далек от совершенства и мало походил на машину по промывке мозгов. В силу этого мобилизовать население на коммунистическое строительство было крайне затруднительно.

Прежде всего, это было связано с неоднородностью советского общества. Несмотря на то, что в СССР не было антагонистических классов и уже почти сложилась новая национальная общность советских людей, существовало множество различных групп. Каждая из этих групп могла иметь свои интересы и собственный взгляд на положение вещей, в том числе и на коммунизм. Термин «разномыслие» кажется очень удачным для описания этого явления, поскольку позволяет избежать бинарной оппозиции «правильномыслящих» и «инакомыслящих». Многие советские граждане мыслили немного по-другому, чем призывала КПСС, но при этом они не были противниками режима. Коммунистические представления населения можно разделить на две большие группы: 1) коммунизм «энтузиастов», идеалом которых была коммуна, где были бы полностью ликвидированы всяческие различия между ее членами; 2) «потребительский» вариант коммунизма, где общество должно было обеспечить каждого идеальной «кормушкой», освободив от трудов и забот. Первая группа людей готова была вкладывать усилия в дело «строительства коммунизма», отказавшись от благ в настоящем ради приближения «победы коммунизма» и «светлого будущего». Вторая группа, напротив, считала, что элементы коммунизма необходимо вводить в повседневность как можно быстрее, дабы советские люди на себе ощутили радость жизни в коммунистическом обществе.

Значительная часть населения проявляла к задаче строительства коммунизма скептическое отношение. Одни недоверчиво относились к самой идее коммунизма (вот их можно считать «инакомыслящими»), а другие, соглашаясь в целом с идеей коммунизма, подвергали сомнению возможность его построения в СССР в установленный двадцатилетний срок.

Экономические неудачи страны, которые оборвали послевоенное поступательное развитие, не только отражались на народном хозяйстве, не позволяя продолжить прежний экономический рост и выполнить поставленные плановые задачи, но и затрагивали интересы обычных граждан. Провозглашенный Программой партии поворот к интересам человека и улучшению его жизни в действительности обернулся рядом проблем, поскольку создавал противоречие между тем, что человек «слышал», и тем, что он «видел». Такое противоречие не могло нее сказаться на отношении к коммунистинеским перспективам. Население начинало склоняться к скепсису, а это не могло способствовать мобилизации, которая была принципиально необходима для выполнения поставленных задач в указанные сроки.