Коммунизм

Выдвижение столь неортодоксальных идей повело к разногласиям с Москвой. Двадцатый съезд партии в Москве принял политику разрядки в отношениях с Западом и провозгласил, что война не является больше необходимостью в борьбе за всемирное торжество коммунизма, поскольку мир сам по себе неумолимо движется к коммунизму. Мао не принимал этого нового курса, руководствуясь убеждением, что появление у Советского Союза межконтинентальных ракет оправдывает наступательную политику по отношению к Западу. Как и Ленин, Мао исходил из неизбежности войн с капитализмом. Он отвергал доктрину Хрущева, согласно которой коммунизм может одержать верх, не прибегая к насилию, действуя парламентскими методами. Он предпочитал насилие. («Война это высшая форма борьбы и разрешения противоречий», «Политическая власть рождается из дула винтовки»)[6]

.

Соответственно, Мао отметал довод о том, что изобретение термоядерного оружия покончило с войной как политическим действием. Он презрительно отзывался об атомной бомбе, называя ее «бумажным тигром, которым реакционеры стараются запугать народы. Кажется страшным, но в действительности ничего страшного нет»[7]

. Далее он заклеймил как предательскую начатую в 1968 году политику заключения договоров о контроле над вооружениями, и его возмущало представление, будто термоядерная война проложит конец жизни на земле. С поразительной беззаботностью он писал:

Если дойдет до худшего и половина человечества погибнет, другая половина останется, тогда как империализм будет повергнут в прах и весь мир станет социалистическим; через несколько лет появятся новые 2700 миллионов человек и наверняка даже больше

[8]

.

Сохраняя верность сталинской линии, он отверг послесталинскую стратегию поддержки режимов, установившихся в бывших колониях, — таких как правление Неру в Индии и Насера в Египте.