Комната с привидениями

— Страсть как неохота мне оставлять тебя с ним, — сказал Джон, — хотя, сдается мне, нога у него и впрямь сломана, так что коли он даже и придет в себя, не сможет причинить тебе никакого вреда, а вот этого мерзавца мы сейчас уведем. Потом кто-нибудь вернется и, глядишь, мы сумеем найти что-нибудь навроде старой двери или еще чего, чтобы соорудить носилки и уволочь и второго: с ним, кажись, все в порядке, — покосившись на грабителя, грязного, окровавленного, со смертельной ненавистью на лице, добавил Джон.

Когда Бесси украдкой взглянула на пленника, тот перехватил ее взгляд и, увидев нескрываемый страх, дерзко ухмыльнулся. Эта ухмылка удержала слова, готовые уже сорваться с ее губ. Она не смела при нем сказать, что в доме есть еще один разбойник, живой и невредимый. Девушка до смерти боялась, что услышав ее, он выломает дверь и драка начнется с новой силой, поэтому она лишь шепнула Джону в дверях:

— Только не задерживайся: мне страшно оставаться с ним.

— Он ничего тебе не сделает, — заверил ее Джон.

— Да нет же! Я боюсь, как бы он не умер. А еще ведь дядя и тетя. Возвращайся скорее!

— Ладно-ладно, — сказал тот, почти польщенный. — Не вешай нос, мы скоро!

Мужчины вышли, Бесси затворила за ними дверь, но запирать не стала, чтобы не отрезать себе пути к бегству, и отправилась к дяде. Он дышал уже почти нормально, и первый раз вбежала в столовую вместе с Джоном и ветеринаром. При свете камина она разглядела, отчего он потерял сознание: на голове зияла глубокая рана, причем она до сих пор кровоточила. Девушка смочила холодной водой тряпицу и положила старику на голову, а потом, на время оставив его, зажгла свечу и собралась было подняться к тете, как вдруг, проходя мимо связанного и уже не опасного грабителя, услышала, как кто-то тихо зовет ее:

— Бесси, Бесси!..

Голос этот прозвучал так близко, что сперва девушке показалось, будто это несчастный, что лежал на полу, но секунду спустя голос раздался снова, и девушка похолодела от страха.

— Бесси, ради бога, выпусти меня!

Не помня себя, она подкралась к двери чулана и попыталась заговорить, но не смогла вымолвить ни слова: так сильно колотилось ее сердце, — а голос опять прозвучал, над самым ее ухом:

— Бесси! Они скоро вернутся: умоляю, выпусти меня! Ради бога, выпусти!

И пленник принялся в дикой злобе ломиться в дверь.

— Тише, тише! — зашептала Бесси, и полумертвая от ужаса, спросила, хотя уже знала ответ: — Кто ты?

Послышалось грязное ругательство, потом хорошо знакомый голос произнес:

— Бенджамин. Говорю тебе: выпусти меня, и я уйду. Завтра же уеду из Англии и никогда больше не вернусь, и все деньги моего отца достанутся тебе одной.

— Ты что, думаешь, я о деньгах забочусь? — разозлилась Бесси, дрожащими руками отодвигая задвижку. — Да по мне, лучше бы этих самых денег на свете вообще не было: может, ты не докатился бы до этакого злодейства. Ну вот, ты свободен, и посмей только еще раз показаться мне на глаза. Ни за что бы тебя не освободила, когда бы не боялась разбить сердца твоим несчастным родителям, если только ты их и без того не убил.

Не успела она закончить свою гневную речь, как Бенджамин уже был таков — скрылся во тьме, оставив переднюю дверь нараспашку. Бесси окатила новая волна дикого страха, и девушка поспешила закрыть дверь, на сей раз накрепко ее заперев, а потом упала на стул и облегчила душу горькими и отчаянными рыданиями. Но сейчас не время опускать руки: хоть это и далось ей с огромным трудом, словно руки и ноги внезапно налились свинцом, она заставила себя подняться. Вернувшись в кухню и выпив холодной воды, она вдруг, к своему удивлению, услышала невнятное бормотание дяди:

— Мне нужно… наверх… рядом с ней.

Отнеси его: у Бесси, разумеется, не хватало сил, она могла лишь кое-как помочь ему подняться по лестнице. Старик был так слаб, что на это у них ушло немало сил и времени, и когда они наконец оказались в спальне и Натан был усажен в кресло, едва переводя дух, вернулись Джон Киркби и ветеринар Аткинсон. Джон сразу же поднялся наверх помочь Бесси. Глазам его открылось поистине плачевное зрелище: миссис Хантройд лежала поперек кровати без чувств, мистер Хантройд сидел ни жив ни мертв, а Бесси в отчаянии ломала руки, страшась, как бы оба они не умерли. Джон успокоил перепуганную девушку и уложил старика в постель, а потом, пока Бесси пыталась поудобнее устроить несчастную Хестер, спустился вниз и отыскал запасец джина, что всегда хранился в буфете на случай какой необходимости.

— Для них это было ужасным потрясением, — покачивая головой, сказал он, по очереди вливая в горло каждому из стариков по ложке джина с горячей водой, покуда Бесси растирала им окоченевшие ноги. — Да еще и промерзли, бедняги. Да, им крепко досталось!

Его взгляд был полон состраданиея, и Бесси, неожиданно для себя самой, вдруг всем сердцем поблагодарила его за этот взгляд.