Комната с привидениями

Я не бывал на острове Робинзона Крузо, однако часто туда возвращаюсь. Колония, которую он там основал, вскоре сгинула, остров более не населяют потомки галантных и мрачных испанцев или же Вилля Аткинса и других бунтовщиков, и он вновь принял первозданный облик. Ни единого прутика не осталось от хижин с плетеными стенами, козы давно одичали, а ружейный выстрел вспугнул бы огромную стаю громкоголосых попугаев, и они пестрым облаком затмили бы солнце; ничье лицо не отражается в водах бухты, которую переплыл Пятница, спасаясь от двух оголодавших людоедов. Сравнивая свои заметки с заметками других путешественников, подобным же образом посещавших остров и дотошно его изучавших, я убедился, что там не осталось ни следа от хозяйственных построек и теологических воззрений Аткинса, хотя по-прежнему не составляет труда отследить его путь в тот памятный вечер, когда он пристал к берегу, чтобы высадить капитана, и его до наступления ночи водили по всему острову, завели в непроглядную глушь, в его шлюпке пробили дыру, и он пришел в отчаяние. Можно разглядеть и холм, где Робинзон едва не лишился чувств от радости, когда восстановленный в правах капитан указал ему на стоявший в полумиле от берега корабль: на двадцать девятом году заточения на необитаемом острове ему предстояло вернуться на этом корабле домой. Уцелел и песчаный брег с памятным отпечатком ноги, куда дикари приставали на своих каноэ, чтобы устраивать варварские банкеты с плясками, что будут, пожалуй, пострашнее торжественных речей. Сохранилась и пещера, где горящие в темноте глаза околевающего козла показались Робинзону глазами дьявола, и место, где стояла хижина, в которой он жил с собакой, попугаем и кошкой и где познал первые муки одиночества. Удивительное дело: привидения ему там не мерещились. Обстоятельство это кажется мне столь примечательным, что я порой гадаю: уж не посчитал ли автор нужным скрыть от нас некоторые подробности? Вокруг сотен этих и подобных им предметов, запрятанных в густых тропических зарослях, по сей день бушует тропическое море, а над ним всегда — за исключением короткого сезона дождей — сияет ясное и безоблачное тропическое небо.

Никогда я не бился с волками на границе Франции и Испании; также не доводилось мне с наступлением ночи, когда земля укрыта снегом, прятать свой маленький отряд за поваленными деревьями как за бруствером, чтобы с необычайной быстротой и ловкостью поджечь широкую дорожку из пороха и превратить три или четыре стаи волков в огромные факелы, разгоняющие ночной мрак. Тем не менее я время от времени возвращаюсь в тот безотрадный край, повторяю сей трюк и вновь чую запах паленой шерсти, горелого волчьего мяса и вижу, как звери бросаются врассыпную, летят кубарем, и поджигают друг друга, и катаются в снегу, тщетно пытаясь потушить пламя, и слышу их вой, подхватываемый эхом и другими волками в лесу, и чувствую, как меня пробивает дрожь.

Никогда я не бывал в разбойничьей пещере, где обитал Жиль Блас[27], однако частенько возвращаюсь туда и вижу, что крышка люка по-прежнему неподъемна, а гнусный негр так и лежит больной в постели, поминутно бранясь. Я никогда не сидел в кабинете Дон Кихота, где тот читал свои рыцарские романы, и не шел потом биться с вымышленными великанами, и не пил после боя огромными глотками воду из ручья, однако веду тщательный учет книгам на его полках: ни одну из них нельзя сдвинуть без моего ведома и согласия. Мне не доводилось (хвала небесам!) оказываться в обществе маленькой старушки, что вылезла из сундука и велела купцу Абуде искать талисман Ороманеса[28], однако я считаю своим долгом иногда навещать ее и удостоверяться, что она жива-здорова и все так же невыносима. Я не учился в школе, в которой юный Горацио Нельсон тайком выбрался ночью из постели, чтобы наворовать груш (не потому, что ему хотелось груш, а потому, что все остальные мальчишки боялись их красть), но не раз возвращался в означенную академию и наблюдал, как его спускают из окна на канате из связанных простыней. То же самое и с Дамаском, и с Багдадом, и с Бробингнегом (у последнего названия удивительная судьба: его всегда пишут неправильно), и с Лилипутией, Лапутой, Нилом и Абиссинией, Гангом, Северным полюсом и сотнями других подобных мест: я никогда там не бывал, но регулярно их посещаю и считаю своим долгом следить, чтобы места эти сохраняли свой первозданный облик.