Компания чужаков

Какая-то сила притянула его обратно к автомобилю, загнала за руль. Он скорчился, высунул голову из окна, упершись подбородком, закурил, глядя вниз, на землю. Провалы подсознания все глубже засасывали его, он уходил в них прочь от реальности, но пустынный ландшафт собственной души внушал не меньший ужас. Вздрогнув, Карл включил зажигание и поехал обратно в Эштурил.

Он припарковался между отелем и казино. Прикурил очередную сигарету от предыдущей и небрежной походкой направился к казино. Хватит думать, пора действовать. Отчаяние руководило им. Он миновал затаившегося в машине Джима Уоллиса и не заметил ни агента, ни его автомобиль. Прошел напрямую в сад возле дома Уилшира, даже не удосужившись проверить, нет ли за ним «хвоста». Уоллису пришлось бегом нагонять подопечного, но он только и успел увидеть, как Фосс входит в беседку возле летнего домика. Тогда Уоллис притормозил и прислонился к изгороди выжидая.

Глава 17

Вторник, 18 июля 1944 года, дом Уилшира, Эштурил

Два часа ночи. Анна лежит в постели, бетонная плита давит на грудь. Взгляд прикован к потолку, вся она — ожидание. Когда же время сдвинется с мертвой точки?! О предстоявшей задаче — обыскать кабинет — девушка не думала. Прибой носил ее безвольный разум между фантазией и реальностью, Джуди Лаверн и Уилширом, Карлом Фоссом и тем, что еще недавно было ее собственным «я».

Уилшир сказал, что скучает по Джуди Лаверн, что она пленила его. Фосс и все остальные считали их любовниками. Теперь Уилшир использует Анну, превращает ее в призрак, маскарадную копию Джуди. Зачем? Чтобы терзать жену? Себя самого терзать? Он ударил кобылу, ударил ее намеренно. Обозлился, себя не помнил, как увидел Анну в костюме Джуди. Он хотел изгнать ее прочь с лица земли, прочь из своих мыслей.

Знает ли Карл Фосс, что она — агент? Может быть, он проводит операцию или, живя в этом параноидальном городе, вообразил, что операцию — по отношению к нему — проводит Анна? Когда и как узнают они, где кончается ложь и начинается правда? Больше ей не следует встречаться с ним, решила Анна. Во всяком случае, подставляться нельзя. Не будет встречи в дальнем конце сада. Уравнение со слишком многими неизвестными, несводимое уравнение. Цифры и буквы размножаются у нее на глазах, математическая логика бессильна. Инструментов для решения подобной задачи, хотя бы частичного решения, нет. Ничего страшного, серебристая ниточка в конце концов ослабнет, провиснет.

Пора заняться делом. Анна прошла по темному коридору, плечом задевая стену. Подождала в верхней галерее над холлом. Нагревшиеся за день половицы стонали под ногами. Голубым ромбом лег на клетчатый пол свет луны. Спустившись по лестнице, Анна аккуратно обошла пятно лунного света, миновала шкафчики с запертыми в них безмолвными фигурками, любимицами Мафалды. Amor 'e cego. Анна добралась до дальнего конца дома и отворила стеклянную дверь задней террасы. Она послужит ей запасным входом на случай, если покидать кабинет придется через окно. Приняв эти меры предосторожности, Анна вернулась к двери в кабинет, тихонько приоткрыла ее, вошла и закрыла за собой дверь.

Вновь меры предосторожности: открыть окно возле письменного стола, сдвинуть горшок с растением на восемь сантиметров вправо, чтобы не помешал выпрыгнуть. Затем Анна приподняла подол ночной рубашки и вынула из-за резинки трусиков фонарь. Уселась в кресло Уилшира и всмотрелась в освещенную призрачным ночным светом комнату.

Вдоль стен — книги в красивых кожаных переплетах. Две картины по обе стороны от двери, на одной какие-то люди в арабских костюмах верхом на верблюдах пересекают пустыню, на другой — туманный берег, вытаскивают на берег рыбацкую лодку. Похоже на Ирландию. Один угол в комнате отведен Африке, три маски прибито к стене, самая верхняя — чуть ли не метр высотой и притом всего пятнадцать сантиметров в ширину, узкие прорези для глаз и губ, даже мерещится, будто во рту есть зубы. И пук грубо выделанной конопли торчит наверху, заменяя волосы.

Прислушиваясь к поскрипываниям и вздохам устраивающегося на ночь дома, Анна водила лучом фонаря по столу. Блокнот, две старые газеты, ручка и чернильница, все чистое и аккуратное. Она выдвинула центральный ящик, нашла стопку чистой бумаги, а рядом — отдельный листок с наброском стихотворения, с пометками на полях, там и сям вычеркнуто неудачное слово и проведена черта, соединяющая правильное слово со строкой. В итоге получилось вот что:

Черные вороны над головой,

Черные призраки рвутся в бой,Не ботинки, а когти по льду скрипят,Не мечи, но огромные клешни блестят.