Комплекс превосходства

Усмешка.

– Не вижу ничего веселого. Я мертв, но при этом жив. И чтобы остаться в этом качестве подольше, нужна твоя помощь.

– Денег не дам.

– Деньги – не главное. У тебя есть кое-что другое.

Жоржетт покачала головой и стряхнула очередную порцию пепла в опасной близости от голого бока мужчины.

– Забудь об этом, дорогой. Я не сумею объяснить пропажу.

– Даже одной дозы?

– Даже так.

– А кражу? Рассказать, как тебя атаковали у калитки, связали и оставили в комнате, а потом пробрались в кабинет и вытащили сыворотку?

– А что помешает Жильберу потом незаметно подлить сыворотку мне и вытянуть правду?

Ги развел руки и не удержался от улыбки.

– Может быть, любовь?

Около года назад в колонке главного злослова журнала Petit Lutetien вышла статья, названная "10 причин ненавидеть магию". Ее с удовольствием читали и с еще большим удовольствием обсуждали все – от мала до велика, от рабочих, ничего не смысливших в принципах волшебства, до колдунов – телохранителей короля. Среди очевидных грехов навроде некромантии, несанкционированной демонологии и полумифических порталов в Пустоту попадались и весьма нестандартные измышления. Так, почетное третье место заняло целительство, якобы мешавшее прогрессу химической науки и материальной медицины. Но гораздо удивительнее было то, что на пьедестал автор поставил алхимию.

Уже тогда Ги понимал ход мыслей журналиста. Алхимия была доступна каждому, у кого хватило мозгов ее выучить. Магического дара для ее постижения не требовалось, всю работу выполняли так называемые "материи", заключенные в ингредиентах. Лишь редкость и дороговизна самых опасных с точки зрения сочетания материй препаратов, полагал журналист, удерживала мир от анархии и власти страха.

Анархию Ги считал преувеличением, но, держа в руках одну из запрещенных смесей и гадая, на ком ее испробовать в первую очередь, он явственно слышал, как в глубине души звучали голоса зла. Во внутреннем кармане безрукавки лежала сила. Сила, заключенная в склянку.

Любой дипломат знает рецепт сыворотки правды лучше, чем Символ веры во Всевечного Отца. Не хуже они представляют, что будет, если кто-то поймает их на применении смеси (в половине стран нарушителя ждет виселица, в других – пуля в затылок), но и пренебрегать сывороткой не имеют права. Залог успеха дипломата – не попасться на нечестной игре. Сыворотка обеспечивала козыри на руках, но ставила под угрозу всю миссию, если мухлеж проваливался.

Утомленным Жоржетт, но не утратившим желания разобраться за день со своей главной заботой, Ги поехал во внешний квартал, где жил Свен. Без помощи информатора – и дружеской помощи, чего уж там – он не рассчитывал на раскрытие тайны маньяка в соломенной шляпе. И, если Свен окажется предателем, Ги надеялся вытянуть из него как можно больше за время действия сыворотки правды.

По дороге он купил маленькую плоскую бутылку кукурузного виски из Конфедерации, затем зашел в аптеку за шприцем с толстой иглой. Спрятавшись за домом Свена, Ги набрал в шприц четверть меры сыворотки (по словам Жоржетт, этого хватило бы, чтобы помутить разум человека на целый день), проколол бутылочную пробку и превратил обычный алкоголь в напиток с сюрпризом.

Квартира Свена всегда напоминала берлогу, но с момента последнего визита Ги превратилась в самую настоящую помойку. Из-за приоткрытой двери тянуло кислятиной. Толкнув ее и перешагнув порог, Ги едва не вступил в лужу чего-то бурого. Пол стал похож на шкуру леопарда из-за десятков разноцветных пятен, мебель стояла не на местах, прямо посередине рабочего зала стояло спинками друг к другу два дивана, на одном из которых спала какая-то женщина. Сам хозяин стоял со стаканом у окна и не обернулся даже на скрип двери.

– Свен, – позвал Ги.

Швай медленно повернулся.

– Ги?

Северянин бросился на друга так стремительно, что тот не успел среагировать. Желай Свен зла, он беспрепятственно сумел бы нанести удар, но к великому облегчению Ги, ничего подобного он не планировал. Швай стиснул его в объятиях, оторвал от земли и в пьяным восторге закружил по комнате. Надолго его не хватило, и они растянулись на полу.

– Ты жив, – захрипел Свен.

Ги попытался подняться, но поскользнулся в еще одной луже и снова упал. Злиться на это было просто невозможно, и он расхохотался. Свен присоединился к нему, и добрых несколько минут друзья валялись в грязи, заходясь смехом. Ругая себя за то, что вообще мог подумать о предательстве Свена, Ги поглубже задвинул бутылку отравленного виски во внутренний карман.

– Я не верил, – сознался швай, цепляясь за стол и неуклюже выпрямляясь. – Прости.

– Оправданием тебе служит пьянство. Это ж моя заупокойная?

– Ну да. – Свен икнул. – Пью уж три недели как. Старые боги говорят, мертвецу нельзя видеть, что по нем грустят, чуешь, да?

– Значит, ты веселился?

– По мере сил! – Информатор ткнул пальцем в сторону женщины на диване. – Давай-ка выпьем еще?