Комплекс Росомахи

Потрясли козлика аккуратно. Сильно трясти побоялись, потому как, говорят, очень

там у него валокордином воняло. И по словам этого Шарманта, зашел он в

утильную палатку специально, чтобы сдать пустые жестяные банки, которые

вынужден собирать для прибавки к пенсии. Там, в палатке, он и разговорился с

«менеджером». Тот вызвал у него приступ сочувствия, вот Шармант и слил

информацию. Только похоже, что дед там ошивался вовсе не из-за мизерной

выгоды, а чтобы самому что-нибудь стоящее у бомжар перехватить. Судя по

начинке его квартиры, навряд ли он будет по мусорным бачкам шарить. Пацаны,

конечно, не эксперты, но доложили, что бронзы всякой с хрусталем там напихано

столько, что их чуть не вытошнило. Жучара он, точно тебе говорю.

– Так, видимо, он и есть заказчик! – раздражившись, проговорил Егор, – А

ты на девчонку наезжаешь!

– В смысле? – ступил Колян.

– У него твоя чернильница, вот что. Его трясти надо.

Колян загрустил.

– Если у него вещь, трудно ее будет обратно вернуть. Как на него

воздействовать, не понимаю. Какой там трясти!.. На этого деда не то что

замахнуться, голос повысить страшно, помрет. И толку, в результате, никакого не

будет. А я Нине Михайловне обещал, что верну ее имущество. И что делать

теперь, а, Егор?

– Значит, нужно «менеджера» искать, иначе не получится. Что про него

Вертолетов говорит?

– А ничего не говорит. Пропал, говорит, один сотрудник, у которого могли

быть расходники на руках. Исчез с прошлой недели, на работу не выходит и

выручку так и не сдал. Может, врет, а может, правду говорит.

В кабинет осторожно заглянул Марек, сказал негромко:

– Николай Викторович, транспорт из Кирова пришел.

– Как пришел?! Мы же их завтра к вечеру ждем!

Марек пожал плечами и скрылся у себя в приемной.

Егор засобирался, встал со стула, протянул руку Коляну через стол.

Произнес:

– Ты Вертолетова этого тряси, он точно что-то должен знать. А я с девахой

своей покалякаю.

И улыбнулся.

Алина медленно и аккуратно положила умолкший мобильник на стол.

Посидела неподвижно, стараясь успокоиться. Дыхание выровнялось, пульс утих.

Демократично! Он сказал, что одеться надо демократично! Как это? В

джинсы? Отлично, прямо сейчас Алина приобретет себе самые демократичные

джинсы и пуловер. Главное – дресс-код. Может, не самое главное, конечно, но

очень важное.

Ровно в восемнадцать ноль-ноль Алина Леонидовна Трофимова,

стремительно выключив компьютер, ксерокс, принтер, факс и разложив стопки

бумаг по файлам и папкам, а карандаши, ручки, ластики и скрепки по кармашкам

органайзера, поспешно вышла из своего кабинета. Цель она себе уже наметила,

пошарив по сайтам. Ей нужен ЦУМ. Там она себе все и приобретет.

Там она себе и приобрела весьма буржуазно-демократичные джинсы

«Левис», к ним весьма буржуазно-демократичный серенький в черно-белые ромбы

свитерок из тонкой шерсти альпака и кожаные, тоже демократичные, черные

кроссовки. Ей было предложили серебристые со стразами, но она их с

негодованием отвергла, выразившись сурово, что они не демократичные, а

вульгарные.

В результате, Алина своим шопингом осталась очень довольна. А

фривольную косыночку на шею она себе дома подберет. Возможно, что косынка

будет голубой. Или лучше все-таки графитово-серой?

Спала плохо, ворочалась, но проснулась бодрой. Вещи были отглажены с

вечера и аккуратно разложены по креслам.

У Алины в спальне имелось целых два кресла. У нее была большая

спальня. Лучше даже называть ее апартаментами. Так вот, в ее апартаментах,

кроме кресел, чайного столика, широченной кровати карельской березы и

трехстворчатого и тоже из березы гардероба, были еще и письменный стол с

мощным восьмиядерным компьютером, и книжная полка, висящая над стильным

комодом, уставленным статуэтками и прочей приятной мелочью, и огромная

телевизионная панель, и маленький туалетный столик с трельяжем и пуфиком

возле него. И эта комната имела два окна! Два очень широких окна!

И у ее родителей, Леонида Сергеевича и Ирины Михайловны, была такая же

комната, и еще была большая гостиная, и папкина мастерская с токарным

станочком и всякими слесарными инструментами – он любил в свободное время

заняться какой-то своей мужской ерундой, и комната для гостей, и две ванны –

одна с джакузи, и два туалета.

Это все недавно появилось, не сразу. Раньше у них двушка в девятиэтажке

была с маленькой кухонькой и крошечной прихожей.

Но Леонид Сергеевич сумел так поставить дело в своей автомастерской, что

скоро она начала приносить ощутимый доход, а потом они продали двушку, и все

трое какое-то время кантовались в одной комнате в коммуналке с соседями из

Средней Азии, а вырученные за квартиру деньги Леонид Сергеевич пустил на

расширение бизнеса.

Он часто повторял, что ему повезло с его девчонками – не хнычут и все

понимают.

А потом, когда его мастерская постепенно превратилась в многопрофильный

автосервис, и со всеми важными делами он сам уже не успевал нормально

справляться, уговорил маму, и она взяла в свои руки управление персоналом,

который на тот момент в числе разросся и был по своей природе анархичен и

нагловат. Автослесарный пролетарий от прочего ничем не отличается, ленив и