Комплекс Синей Бороды

– Что это? – воскликнул полковник, разглядев наконец своего подчиненного. – Капитан Ананасов? Позор! Как вы могли! Сегодня же… завтра же, сегодня вы не сумеете… завтра же пишите заявление об увольнении по собственному желанию!

Эти страшные слова совершили чудо.

Капитан Ананасов собрал свою волю в кулак, поднялся на ноги, опираясь на хлипкую Борисовну, и проговорил срывающимся, но вполне различимым голосом:

– Это… не то, что вы подумали! Я сегодня не пил… не пил ничего, кроме воды! Подвергся нападению… нападению неизвестного преступника! С применением нервно… нервно-паразитического. .. то есть паралитического газа!

– Нападению? – недоверчиво переспросил Кузьма Остапович и на всякий случай обнюхал подчиненного. Водкой от него действительно не пахло. – Нападению, говорите? Прямо в стенах родного отделения? И вы не смогли оказать ему достойного сопротивления? Позор!

– На его стороне была внезапность, – пригорюнился Ананасов. – Но я искуплю! Я смою этот позор!

– А с какой целью было совершено это нападение? – продолжал расспрашивать полковник.

– С какой целью? – Ананасов задумался.

А действительно, с какой целью напал на него неизвестный?

И вдруг страшная истина забрезжила в его мозгу.

Он шел по коридору, сжимая подмышкой картонную папку с материалами дела. Теперь этой папки у него не было.

Капитан молниеносно оглядел чуланчик, заглянул в каждое ведро, поднял каждую тряпку…

Папки нигде не было.

– Кузьма Остапович, – простонал капитан, чувствуя, как почва уходит у него из-под ног, – я знаю, с какой целью!

– Поделитесь с руководством, – потребовал полковник со свойственным ему мягким юмором.

– Неизвестный напал на меня с целью похищения следственных материалов! – отчеканил Ананасов, глядя прямо в глаза начальнику.

– Ну и как – успешно?

– Так точно! – Ананасов рванул рубаху на груди и выкрикнул:

– Я искуплю! Я смою… смою кровью!

***

Крепкий широкоплечий мужчина средних лет с седоватыми висками и круглой родинкой на левой щеке отъехал подальше от отделения милиции и припарковал машину. Только после этого он достал из бардачка картонную папку, которую раздобыл с серьезным риском если не для жизни, то для свободы.

– Вот так трудишься, рискуешь, не спишь ночей, – проговорил он, развязывая тесемки, – и никакой благодарности!

Это было явным преувеличением, точнее – преуменьшением: наниматель платил ему, и платил неплохо. Но поскольку в машине больше никого не было, то возражений не последовало.

Мужчина с родинкой перелистал несколько страниц дела, внимательно ознакомился с протоколом допроса, с отчетом об обыске, рассмотрел несколько фотографий, сделанных на месте преступления, и удовлетворенно хмыкнул, добравшись до заключения эксперта.

Опытный патологоанатом написал в своем заключении, что смерть гражданки Ветровой наступила в результате кровопотери от большого количества ран, нанесенных холодным оружием.

По мнению эксперта, этим оружием был нож, идентичный по своим качествам тем кухонным ножам, которые были обнаружены в квартире пострадавшей при обыске. Однако этот нож был шире и короче тех, которые находились в квартире.

Мужчина с родинкой прекрасно понял, о каких ножах идет речь.

Еще бы ему не понять! Ведь он очень часто бывал в той квартире и пользовался ножами из английского набора. Хорошие цельнометаллические ножи лазерной заточки стояли на кухонном столе в удобной деревянной подставке. Он еще шутя говорил Анне: «Не держи такие ножи под рукой, не дай бог, поссоримся с тобой, и нож попадет под руку…»

Помнил он и тот нож, о котором говорил эксперт, – самый короткий и широкий из всего набора, он так и просился в руку, да и в подставке стоял с самого края.

Да, не зря он сегодня пробрался в отделение милиции!

В руки ему попала настоящая находка!

Блестящая комбинация сложилась в голове, как мгновенно сошедшийся пасьянс.

Он знал магазин, в котором можно купить точно такой же английский набор ножей, а дальше… дальше – дело техники.

***

Вадим Федорчук вошел в зал ресторана, едва заметно огляделся и поморщился. Ресторан был неплохой, известный и достаточно дорогой, кухня преимущественно французская. Держали здесь неплохого повара, а также карта вин всегда была на уровне. Официанты были расторопны, незаметны и услужливы, метрдотель почтителен и знал свое дело, посещали ресторан в основном люди состоятельные и респектабельные, так что посетитель не рисковал повстречаться с вульгарной компанией. Пригласил господина Федорчука пообедать давний знакомый, бизнесмен средней руки, с которым Федорчук сотрудничал, если можно так выразиться, довольно долгое время. От него ничего особенного не требовалось – замолвить словечко в нужное время, подтолкнуть небольшой заказ, хорошо отозваться в нужной компании. За это бизнесмен испытывал к нему «благодарность, не имеющую границ, в разумных пределах», по выражению известного сатирика. В список благодарственных мер входил данный обед.