Компромат

— А какими? Что ж ты сама, следователь городской прокуратуры, трепыхаешься как рыба в сети, пытаясь разобраться в собственных злоключениях, и не можешь найти похищенную дочь? Где твои всесильные защищающие инстанции? Что же тебя швырнули на растерзание волкам?

— Что ты хочешь этим сказать? — растерялась Клавдия.

— Да! Именно это… ты правильно поняла. Ты влезла в политику, а это не шутки!

— Значит… — Она не договорила, осеклась.

Чубаристов распахнул створки навесного шкафчика и извлек початую бутылку водки.

— Будешь? — спросил он.

Гостья кивнула.

Чубаристов молча разлил водку в граненые стаканы.

— Выпей — и выслушай меня, — сказал он.

Клавдия сделала глоток, поморщилась, ухватила сухарик из вазочки.

— В наше время любопытство — вещь смертельно опасная, — сказал Чубаристов, наблюдая, как она машинально грызет сухарь. — Забудь про то, что ты мне только что говорила. Не твоего это ума дело. Ты всего не знаешь… И не надо тебе знать.

— Витя, — взмолилась Клавдия, — помоги мне найти дочь!

Он одним глотком опустошил свой стакан.

— Чем я могу помочь?

— Не знаю…

— И я не знаю, — признался Чубаристов. — Ломаю голову и ничего не могу придумать. Одно мне известно: ты серьезно влипла. Это тебе не шушера какая-нибудь, с ней бы мы одним махом разделались. Это даже не мафия. Это — ВЛАСТЬ!

— Что ты хочешь этим сказать? — прошептала Дежкина.

— Только то, что сказал. Судя по всему, речь идет о разборках на государственном уровне. Я на днях в газете читал, — сообщил он, не подозревая, что почти дословно цитирует Федора Ивановича, — мол, существует «партия войны», которой выгодно, чтобы то здесь, то там в стране вспыхивали локальные военные конфликты. Нам с тобой не понять, но они из каждого выстрела, из каждого столкновения, из каждого погибшего выжимают деньги… много денег. Миллиарды. Все повязаны — сверху донизу. Я с этой публикой время от времени сталкиваюсь. Их иначе не возьмешь, кроме как… — Он помолчал, не стал договаривать. — А ты мне, Клава: преступник, убийца! Скажи: те, кто похитили твою Ленку, они преступники или нет? Но, уверяю тебя, каждый занимает солидный пост. Каждый!

— Кто они? — взмолилась Клавдия.

Чубаристов пожал плечами.

— Не знаю. Откуда мне знать.

Она схватила ладонями его голову, повернула лицо на себя:

— Не лги мне! Зачем ты придумал, что эти трое, — она глазами указала на фотоснимок, — что они из МВД?

— Чтобы тебе голову не открутили! — заорал Виктор. — Ты же сумасшедшая, ты бы в кипящий котел сунулась, не задумавшись!

— Кто они? — в свою очередь крикнула Дежкина. — Хватит юлить, говори всю правду!

— Ты все равно ничего не сможешь сделать.

— Это мои проблемы.

— Лучше оставаться в неведении.

— Говори!

Чубаристов тяжело вздохнул и прикрыл глаза.

— Вот что, Клава, — раздельно проговорил он, — эти парни — секретные агенты Федеральной службы безопасности. Как я уже сказал, один из них, вот этот, — он ткнул указательным пальцем в лицо Карапетяна, — погиб в тот же вечер. По документам — несчастный случай. Но можешь не сомневаться, что парню помогли отправиться на тот свет. У меня нет никаких доказательств… Но в некоторых ситуациях интуиция профессионала весомее любых фактов. Он не погиб. Его убили.

Дежкина с ужасом глядела на своего собеседника.

— Да, — ответил он на немой вопрос, — дело и впрямь пахнет керосином. Если они решились убрать собственного агента, то вряд ли будут церемониться с ребенком. На карту поставлено слишком многое для того, чтобы считаться с жизнью одного человека… или двоих. Для них это семечки.

— Что мне делать, Витя? — простонала Клавдия. Она даже не замечала, как слезы градом катятся из глаз, смывая тушь.

— Прежде всего — достать платок и высморкаться, — посоветовал Чубаристов. — Затем — успокоиться. А дальше — оценить ситуацию, найти зацепки и — действовать.

— Вчера на моих глазах погиб человек, — сообщила Дежкина, — упал под колеса поезда метро. С его помощью, насколько мне известно, и была похищена Лена.

— Сам упал? — спросил Чубаристов. — Ты собственными глазами видела?

— Я видела, как катилась голова по рельсам, — сказала Клавдия.

Виктор посмотрел на нее пристально.

— Вероятно, ему помогли. Он слишком много знал… Хотя, как ты догадываешься, не больше, чем ты. Это чудо, что после всего случившегося ты преспокойно разгуливаешь по городу и еще пытаешься вести собственное расследование.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что? — мрачно улыбнулся Чубаристов. — Всего лишь то, что тебя давным-давно должны были отправить следом за Карапетяном… Но почему-то медлят. Видать, ты и вправду заполучила какой-то весьма ценный секрет. Колись, мать!

— Да нет же! — воскликнула Дежкина. — Ничего я не знаю!

— Ну-ну, — не поверил Виктор, — не хочешь говорить, не надо. Может, ты и права. Чем меньше народу посвящено в эту историю, тем лучше. Я одно знаю: пока ты держишь эту тайну при себе, есть надежда. Выболтаешь — тогда крышка.

Он смотрел на нее серьезно и печально.

Клавдия опустила глаза.

— Витя, — прошептала она, — я совсем запуталась… Ты один мне можешь подсказать что-нибудь путное. На мужа надежды мало.