Кому нужна ревизия истории?

Хэстингс придерживается того, что неопровержимо установили Фишер, Гайс и их последователи. Тем не менее, как он пишет, попытки оспорить то, что, казалось бы, доказано раз и навсегда, предпринимались на протяжении последних трех десятилетий по обе стороны Атлантики. До Кларка с Макмикином «смягчению» исключительной ответственности Германии способствовал авторитетный французский историк Жорж-Анри Суту (Georges-Henri Soutou). Он, по словам Хэстингса, «вместо того чтобы писать исключительно о поводе к началу войны, рассматривает военные цели противоборствующих блоков. Убедительно показывает, что Германия вступила в войну без четко сформулированного плана достижения мирового господства. В окончательном варианте он появился только по ходу военных действий»

[460].

Это верно с формальной точки зрения. Итак, ясный согласованный план появился спустя месяц после начала операций. Однако заранее были скрупулезно продуманы все его составные элементы, а именно: раздел колоний, экспансия на Восток, строительство железной дороги до Багдада, достижение военного превосходства в мировом океане и т. д. К этому комплексу мер относится и распространение «немецкой культуры», а также расистские «подварианты» конфликта германской и славянской расы.

Воздействие геополитических учений и литературных образов «будущей войны», стремление к экономической экспансии и расширению жизненного пространства, общественное мнение, не сомневающееся, кого считать «врагом», – в таком диапазоне «свободного» и «вынужденного» принимались решения о начале войны

[461]. Напомним все-таки, что, наряду с милитаризмом, экономическую подоплеку тоже следует считать значимым подспудным фактором

[462]. Риторический вопрос – имела ли значение доля российского экспорта, проходившего через черноморские проливы (49 %), или британского, переправлявшегося через Суэцкий канал?