Кому нужна ревизия истории?

Дэвид Блэкбёрн на страницах «Гардиан» констатирует, что Вторая мировая война стала импульсом, для того чтобы искать ее корневые причины в германской политической традиции. Так родилась «контроверсия Фишера», которая «некоторое время воспринималась как доминирующая точка зрения (“ортодоксия”)». Однако в последние годы ее якобы аргументированно ставят под сомнение те историки, которые указывают пальцем на всех, кроме Берлина: «Сегодня есть консенсус по поводу того, что нет никакого консенсуса». (Может ли небольшой перечень исследований, лишенных глубины и написанных на источниках неясного происхождения, перевесить мнение сотен и даже тысяч тех, кто придерживается фишеровских позиций, пусть и слегка модифицированных? – М. Б.) Новый подход, полагает Блэкбёрн, ставит по главу угла несколько фигур в европейских столицах, принимавших ключевые решения. Имеет ли значение, что это за люди, каковы их личностные характеристики? Безусловно. Ведь мы живем в постструктуралистском мире (а куда делась демократия? – М. Б.), в котором все внимание – индивиду, а также контрфактической истории (“What if?”). С этой точки зрения книга предоставляет богатую пищу для размышлений. Макмиллан отдается должное за анализ интеллектуального бэкграунда социального дарвинизма с присущими ему опасениями «вырождения» нации, стремлением к ее омоложению посредством войны.

Кроме того, исследовательница удостоилась комплиментов за то, что хорошо разобралась в Июльском кризисе, разделив ответственность между всеми его участниками. Во всем виноваты сербская безответственность, австро-венгерская мстительность, а также германский «карт-бланш» (blank cheque). В отличие от Кларка, Макмиллан вовремя останавливается и не называет Сербию «страной-изгоем» (rogue state). Что касается Франции, России и Британии, то они, по ее мнению, способствовали эскалации кризиса. Не соглашается с тем, что имел место германский «превентивный удар», «попытки избежать внутренних конфликтов», однако допускает, что Германия неправильно оценила возможные последствия своих действий и сознательно шла на риск, грозивший началом войны. Рецензент соглашается с обоими выводами

[497].

Эта книга, как и несколько других, упомянутых нами ранее, располагается где-то посередине между старой «ортодоксией» 1960-х гг. и сегодняшними «радикальными трактовками».

Вместо послесловия

Столетняя годовщина: юбилей или тризна?

Профессор  Мюнклер в объяснении причин войны близок к позиции Кларка.

Последняя книга Шона Макмикина – всего лишь продолжение его ревизионистских усилий