Конец Европы. Вместе с Россией на пути к многополярности

И тут сознание невольно обращает внимание на вторую альтернативу: а что если… если не либерализм, и не марксизм-советизм, то… Не может быть, но других вариантов нет. То… фашизм? Фашизм. Фашизм! А почему нет? А что ещё?! Пройдя через горнило советского эксперимента, ужаснувшись восторжествовавшим по праву сильного либерализмом, но всё ещё по инерции оставаясь в рамках Модерна, Европа в целом, Восточная Европа в частности, а за ними постсоветское пространство выбирают фашизм.

Конечно, успокаивают они себя, у нас будет не такой фашизм — без газовых камер, концентрационных лагерей и расовой теории. И это в основном действительно так, ведь всё, что связывают с ужасами фашизма, а на самом деле германского национал-социализма, — есть следствие конкретного исторического опыта конкретной исторической политической силы, а именно нацистской партии Германии середины прошлого столетия, и не является неотъемлемой частью третьей политической теории или составляющей идеологии фашизма. Напротив, в эпоху победившего минимального гуманизма, всё, в том числе и все виды идеологий, выстроенных на основе третьей политической теории, гуманизировано до предела.

Но апологеты либерализма ничего и слышать не хотят о какой-либо альтернативе. В их картине мира третья политическая теория — это фашизм, нацизм, Гитлер, газовые камеры и холокост. А чтобы вообще больше не повадно было искать альтерантиву, к ним же приравнивается советизм, который есть сталинизм, а значит ГУЛАГ, которой равен концлагерю, то есть опять Гитлер и холокост с газовыми камерами — теорема доказана, альтернативы либерализму нет. Но это только в головах у либералов.

В действительности же гуманизированная Европа, пройдя через фашизм, советизм и ужасы либерализма, неизбежно вновь возвращается к фашизму, блуждая в трёх соснах трёх политических теорий Модерна. Чего уж говорить о постсоветском пространстве, где настолько «наелись» советизмом, особенно в его выродившейся, постсталинской версии, что до сих пор не могут прийти в себя. При этом либерализм настолько омерзителен и неприемлем, что ничего кроме как вновь обратиться к фашизму им не остаётся. Тем более именно в фашизме, как и прежде, народы Европы видят возможность для сохранения собственной идентичности, пусть не легальную, но хоть какую-то. А поскольку народы и этносы в Модерне остаются вне закона, то по факту происходит принудительная политизация реально существующих народов и даже этносов через отождествление их с политической нацией и присвоение им политических атрибутов государственности. Отсюда перекосы в виде нетерпимости к представителям иных этнических групп и народов, лишение их политических и даже гражданских прав, свойственных гражданам политических наций, что мы наблюдаем, например, в Прибалтике. Но это уже из разряда эксцессов, которые, впрочем, происходят тем чаще, чем чаще народы Европы, за неимением лучшего, обращаются к третьей политической теории с её политической нацией, политическим договором и исторической целью-миссией, как к альтернативе либерализму и марксизму. Поэтому — фашизм. До тех пор, пока Европа будет загнана в жёсткие рамки догматики Модерна, огороженная непреодолимыми стенами прогрессизма, позитивизма и материализма, фашизм будет рассматриваться в качестве реальной альтернативы.

Фашизм и Россия

Но всё это проблемы Европы, тогда как для России идеология национал-социализма и фашизма не приемлема по всем пунктам. Во-первых, Россия является не государством-нацией, а государством-империей. Россия полиэтнична, ей не свойственна подобная модель государства, в отличие от кусочков Европы, включая «младоевропейцев», которые как раз вполне подходят для новых национал-социалистических «экспериментов». А если сюда ещё добавить расовую теорию, то вообще получается идеальная комбинация для того, чтобы натравливать эти наплодившиеся карликовые европейские «государства» против огромной имперской России. Ну и, во-вторых, русские всегда с уважением относятся к другим народам, культурам и цивилизациям, без всякого высокомерия. Нам в принципе не свойственно унижать и оскорблять кого-то, в отличие от Европы и Запада, поэтому расовые проявления нам онтологически чужды. Всё это и заставляет наших врагов использовать самые дикие для нас формы и проявления европейского провинциального высокомерия, вновь привлекая национал-социализм и фашизм для разжигания русофобии и борьбы с Россией со стороны евро-карликов с их фейковой историей.