Конец Европы. Вместе с Россией на пути к многополярности

Прежде чем рассмотреть возможность независимости Европы от Америки в нынешних условиях, а именно об этом пойдёт речь в данной главе, необходимо оценить геополитическую сущность, как европейской цивилизации в целом, так и проекта «Европейский союз», в частности. Прежде всего, следует отметить, что Евросоюз с самого начала имел два измерения, проистекающих из самой сути Европы как цивилизации. Первое измерение — англосаксонское, в геополитических терминах — атлантистское; второе измерение — франко-германское, то есть, континентальное. Соответствующим образом разделялись и взгляды на устройство единой Европы. Одно в

идение предлагали европейские атлантисты. Это Европа, объединенная по англосаксонскому образцу, который основан, в первую очередь, на экономическом партнерстве и ориентации на трансатлантический блок с США. Собственно, США с самого начала и лоббировали именно этот, англосаксонский проект. Они видели в нём всё то, что интересовало Америку, претендующую на мировое господство. В первую очередь — полное устранение геополитической роли Германии.

 А этого, в свою очередь, возможно было достигнуть лишь при тотальной лояльности американской гипердержаве германских элит, подготовкой и воспитанием которых американцы и занялись. Однако геополитической субъектности должна быть лишена не только Германия, но и другой потенциальный претендент на геополитический ренессанс Европы — Франция. Что уж говорить об опасности, а значит, недопустимости складывания геополитического блока этих двух стран, который способен развернуть всю Европу в сторону иной альтернативы — континентальной геополитической ориентации, и вывести единую Европу из под контроля США.

Собственно, по своим геополитическим характеристикам франко-германская, то есть, в геополитических терминах, сухопутная Европа — это уже нечто совершенно иное, нежели Европа под властью англосаксов. Главные её признаки не превалирование экономического партнёрства и торговли с их неизбежной ориентацией на трансатлантический союз и подчинённость Вашингтону, а, в первую очередь, ориентация на внутренний суверенитет. Из этого базового признака, превращающего Европу из американского вассала в самостоятельный геополитический субъект, вытекает следующая возможность —

сложение стратегического и политического потенциалов, которые могут быть реализованы в полной мере лишь при отсутствии внешнего центра принятия решения, то есть при наличии геополитического суверенитета. А это есть ни что иное, как геополитическая независимость как в отношении Востока, геополитической осью которого является Россия, так и в отношении Запада

, то есть США. Не удивительно, что последние предприняли всё от них зависящее, чтобы не допустить такого континентального и суверенного развития событий, пустив всё по рельсам именно англосаксонского варианта становления проекта Единой Европы.

И всё же практическая реализации процесса европейской интеграции демонстрирует наличие этих обоих компонентов, как англосаксонского, в значительной степени, так и, франко-германского, проявляющегося в меньшей степени, но дающего о себе знать в периоды кризисов и переломных исторических моментов. Однако чем в большей степени Евросоюз становился политической реальностью, чем ближе он подходил к своей политической реализации, тем яснее проглядывался в нём именно атлантистский вектор. Такие ключевые шаги, как выпуск наличных евро, введение шенгена и снятие барьеров для перемещения, тенденции к полному слиянию государств и отмене последних атрибутов их суверенности свидетельствуют ни о чём ином, как об окончательном движении в сторону мондиализации, то есть формирование единого, универсального, созданного по глобалистскому образцу пространства, где стираются последние признаки какой либо идентичности, а атомарный торгующий индивид становится мерой всех вещей, очищаясь от остаточных признаков когда-то существовавшей европейской культуры, истории, Традиции, органических ценностей. В общем, от последних остатков собственно европейской цивилизации, не имеющей никакого значения и ценности для адептов мондиализма и глобализма. По мере продвижения и насаждения глобалистского вектора развития Европы, сухопутный вектор становится всё менее значимым, а, следовательно, теряет своё влияние.