Конец игры

Она съежилась от холода и осторожно открыла один глаз: он сидел, облокотившись на стену и задрав голову, от чего рот его раскрылся, в точности в той позе, в которой он сидел перед тем, как она закрыла глаза. Он выглядел изможденным даже во сне, отверженным: клочковатая борода, непричесанные волосы, то, как пальто свисало с него, скрадывая его присутствие, которое он так легко демонстрировал всем. Будто бы тот «огонь», который принес ему столько сердечных терзаний, наконец-то потух. Она не могла не вспомнить, что почувствовала то же самое по отношению к Летаниелю Массе, одетому в синий комбинезон и прикованному наручниками к столу в тюрьме Белмарш.

Даже самое неистовое пламя обречено рано или поздно задохнуться.

Он выглядел умиротворенным. Она потянулась к случайному шурупу и швырнула его через всю комнату в него. К ее удовольствию, шуруп попал ему точно в лоб, после чего упал и запрыгал по полу, а женщина еще раз притворилась спящей.

— Какого?.. — посетовал Волк, держась за голову и потерянно осматривая комнату.

— Чего шумим? — спросила Бакстер. — Тут вообще-то люди спать пытаются.

— Могу я кое-что сказать? — Волк громко зевнул.

— Категорическое нет.

— У тебя нет ни малейшего права так злиться на меня, — несмотря на запрет сказал он.

— Серьезно? Вот так

ты свою мысль начинаешь?

— Ты злишься на меня из-за моего ухода… но ведь это ты сказала мне уходить! — сказал Волк, не столько зло, сколько возмущенно. — Потому что, кажется, я припоминаю одну персону, мочившуюся кровью на пол, и себя, создающего чертовски убедительный образ «непонятого героя», готового сдаться, чтобы спасти тебя. Ты сказала мне уходить!

— Тебе не приходило в твою тупую голову, что, возможно, просто возможно, тебе в первую очередь не следовало ставить меня в такое положение?! — возразила Бакстер, не столько возмущенно, сколько зло. — Восемнадцать месяцев от тебя не было ни единой весточки!

— А чего ты ожидала? — спросил Волк, повышая голос. — После всего, чем ты рисковала, чтобы помочь мне? Я знал, что они бы следили за тобой.

— Ты хоть немного понимаешь, через что я прошла за последние месяцы?

Волк открыл было рот, чтобы ответить, но лишь печально кивнул. Его взгляд был прикован к швам и многочисленным ранкам на ее лице.

Бакстер закрыла лицо руками.

Помедлив, Волк встал и сел рядом с ней.

— Тем вечером, — он вздохнул, облокотив голову о стену, — когда ты была во всех новостях… В мозгу отпечатался образ: ты стоишь там, над всем городом, а между тобой и пропастью лишь несколько осколков разбитого стекла. — Казалось, слова причиняли ему боль. — Он сказал мне держаться подальше.

— Финли? — спросила Бакстер, явно уязвленная.

— Я просил его встретиться со мной. Он отказался. Он сказал мне, что у тебя уже кто-то есть… Томас?

Она не ответила.

— Сказал, что у тебя новый напарник, агент ЦРУ и Эдмундс, и… — голос Волка чуть-чуть надломился, — он сказал, что они с Мэгги всегда за тобой присмотрят.

Обоим нужны были несколько секунд на раздумья.

— Поэтому-то ты был так уверен? — спросила его Бакстер.

Волк пожал плечами.

— Мы оба повидали достаточное количество самоубийств за эти годы, — начала она, — и знаем, что люди могут хорошо что-то скрывать. Но это вовсе не значит, что ничего нет… на заднем плане… что-то, что было тут все это время.

Волк кивнул и уставился на заляпанный кровью пол в центре комнаты.

Он поморщился.

— Что? — спросила Бакстер.

Он посмотрел на доски, на которых они сидели, поворачивая крепежи, а затем встал на колени.

— Что? — повторила она.

— Зачем эта комната приподнята относительно лестничной площадки? — задал он риторический вопрос, потянувшись за стамеской и засунув ее между двух досок.

— Волк!

Деревянная дощечка выпрыгнула с одного конца, позволив ему просунуть под себя пальцы и потянуть наверх, несмотря на все протесты Бакстер.

— Доволен теперь? — спросила она, когда, он, как и ожидалось, обнажил деревянные балки перекрытия и металлические трубы, которые шли под полом. — Боже! И вот когда я начала понимать тебя… Что ты творишь?!

Он перешел к еще одной доске в другой части комнаты, клин в узкую щель между досками.

— Комнату строил Финли!

Полетели щепки, когда он отодрал ее от пола, вновь обнажив подпол комнаты.

— Волк, — мягко сказала Бакстер. Она не могла злиться на него, видя его последнюю отчаянную попытку придать хоть какое-то подобие смысла потери, которую они все переживали. — Финли сам прервал свою жизнь. Он оставил всех нас, не только тебя.

Казалось, Волк ее даже не слышит. Он переместился в угол комнаты, убрал еще две напольные доски и пыхтел над третьей.

— Когда ты ушел, — начала Бакстер, никак не ожидав, что будет рассказывать эту историю, — Финли сказал мне, что будто бы потерял…

Она замолкла, увидев выражение лица Волка, который легко поднял четвертую доску, будто бы она никогда не была закреплена. Он отошел и потер пыльный подбородок.

— Думаешь, это кровь? — буднично спросил он.