Конец крымской орды

– Попробую. Заехал я в овраг, подстрелил двух зайцев, положил их в мешок и нутром почуял, что кто-то есть поблизости. Вида не подал, повел себя как обычный охотник, поднялся в поле, поехал к роще. Тут-то и шевельнулись кусты на опушке. Стало ясно, что кто-то там сидит. Причем не зверь, на него у меня нюх. Да и редко он заходит в тот березняк. Сделал я вид, что с конем нелады. Спешился, поднял ногу коня, стал смотреть подкову, а сам поглядывал скрытно на опушку. Там опять кусты зашевелились, я туда стрелу и пустил. Сделал все быстро. Ни крика, ни шума не было. Подумал я, что обознался, хотя такого еще ни разу не было, метнулся к кустам. Там трава прошлогодняя примята, ветви срезаны, дабы глядеть за полем и рекой, капли крови. И стрелы нет.

– Когда это было?

– Я же говорил, недавно, три дня назад.

– Утром или вечером?

Проводник усмехнулся.

– Ты еще спроси, знаю ли я, когда кабан на кормежку выходит. Да, знаю. После захода солнца. Но в березняке ему жрать нечего, это в дубраве желуди, а там пусто. Медведь такой рев поднял бы, что слышно было бы и на селе. Эти звери не стали бы уходить. Если их подранить, то они не бегут, напротив, идут на охотника. Тут же кто-то подался в глубь рощи. Я новую стрелу наложил, пошел по кровавому следу, выбрался на елань и заметил там следы трех коней. Вернее, подков. Такие крымчаки делают. Значит, в лесу были татары.

– Почему ты не оповестил о том станичного голову? – спросил Хворостинин.

– О чем? О том, чего не видел? Это насчет татар. Я же не заметил их. А следы могли быть оставлены и ранее. Я-то знаю, что они свежие, но там разъезд постоянно ходит. Он ничего не замечал, а я разглядел? В общем, не стал докладывать.

– Куда подались татары?

– К ближнему лесу по оврагу.

– Ты трех всадников не увидел? До леса сколько верст?

– Да и одной не будет. Овраг глубокий, с обрывистыми склонами. Сам, князь, поймешь, что заметить всадников было невозможно.

Хворостинин бросил взгляд на проводника:

– Так ты нас ведешь к Белой роще?

– И к Гадюкину оврагу.

– Почему его так прозвали?

– Змей там много. Гадюк. Днем они прячутся, а на охоту в ночь вылезают.

– Ладно про гадюк. Значит, ты думаешь, что объявились-таки разведочные отряды татар?

– Да. У нас покуда небольшой, десятка два-три.

– А зачем им в Белой роще сидеть? Что там можно высмотреть?

– Так Белая роща как раз напротив Рудова перелаза.

– Крымчаки смотрели брод?

– Не знаю. Но коли пришли сюда, то объявятся вновь и будут изучать перелаз.

Хворостин усмехнулся и проговорил:

– А ты хитрец, Василь.

– Какой я хитрец? Просто случаем пользуюсь. Голова у нас крепкий, но он не послал бы станицу проверить рощу. А от разъезда крымчаки прячутся. Твоя же дружина – другое дело. У тебя не мужики от земли, ставшие воинами по нужде, а опричники, ратники сильные, которые только тем и занимаются, что воюют. Я знаю, как государевы люди могут биться.

– А если бы голова не послал тебя с нами проводником?

– Я смотрел за вами. Не послал бы Сухой, сам ушел бы из села, догнал бы вас.

– Понятно. Говорю же, хитрец, но сделал все правильно. Далеко до Белой рощи?

– По берегу и полем не будет и пяти верст. А вот лесом все десять выйдут. Тропа, пригодная для прохода отряда, уходит сначала вглубь, потом заворачивает от болот и через елань опять возвращается к опушке. Вот где-то там в лесу, если я не ошибся, должен быть стан татар. Оттуда и высылается разведка.

– Говоришь, большим отряд татар быть не может?

– Нет, большой я заметил бы. Крымчаки укрываются, не желают показываться. Так они делают, когда мало их.

Хворостинин кивнул и сказал:

– Сегодня мало, завтра много может быть.

– Это так, но я думаю, что больше их станет в месяце мае. Пред тем как Девлет выведет свою рать к Перекопу.

– Ладно. Будь по-твоему, Василь. Мы узнаем, что делается в лесу у оврага и Белой рощи.

Проводник улыбнулся.

– Вот это правильно.

Бордак покачал головой.

– Была у меня мысль в селе, что не может не быть у Оки разведочных отрядов крымчаков, но станичный голова так уверенно заявлял о противном, что я ему поверил. Оказывается, он не досматривает за службой.

– Не его вина в том. На разведку хан выслал опытных воинов малым числом. Вот им и удается укрываться. Но не от бывалого охотника, – проговорил Парфенов.

– Татары могут видеть нас, посему идем без головного дозора, беспечно. О том передать в десятки, – распорядился Хворостинин. – Как войдем в лес, на ближней елани встанем. Подумаем, как не спугнуть татар, подойти к ним и побить. Определим задания десятникам. Заодно привал устроим. Уяснил?

– Уяснил, Дмитрий! – ответил Бордак.

– Давайте приказы в десятки. Больше беспечности, потехи среди опричников. Пусть разлетаются по полю, стреляют зайцев. Коли крымчаки смотрят за ними, то пусть поверят, что мы о них не знаем.

После команды дружину словно подменили. Десятки смешались, воины стали разъезжать по сторонам, гонялись за зайцами, стреляли их, подбирали и забрасывали в сумы. При этом они довольно быстро продвигались к лесу. У самого массива князь Хворостинин направил пятерых воинов направо, будто желал проведать дорогу в обратную сторону.