Конец российской монархии

Упорная борьба престола в столь тяжелое для страны военное время с Государственной думой вызывала в нас сильную тревогу за будущее. Хотя, конечно, нельзя отрицать и того, что часть радикально или, вернее, революционно настроенных членов Думы преследовала не патриотическую, а партийную цель — воспользоваться войной для свержения власти. Однако значительное большинство думцев имело перед собой лишь патриотическую цель: помочь власти добиться победы в войне. Но, видя систематическое нежелание власти прибегнуть в тяжелый час к помощи олицетворяемых Думой творческих сил страны и опасаясь того вредного и растлевающего влияния, которое имела на государственные дела распутинская клика, патриотическое большинство заняло оппозиционное положение, перешедшее после насильственного акта роспуска Думы в начале 1917 г. в справедливое возмущение, которое окончательно оттолкнуло ее, а вместе с ней и все русское общество от престола и правительства.

Мы же в Ставке отдавали себе отчет в том, что в обстановке Первой мировой войны, когда сражалась с врагом не только армия, но и весь народ, успех мог быть достигнут лишь в обстановке полного единения народа с властью и полного использования всех, без исключения, творческих сил страны. Мы ясно сознавали, что в этих условиях несогласие, а тем более открытая борьба власти со страной неминуемо должны привести к катастрофе, поэтому, опасаясь за судьбу дорогого нам отечества, с неодобрением и тревогой относились к внутренней политике верховной власти.

Так как государь горячо любил Россию, упорство, с которым он вел гибельную для нее внутреннюю политику, требует объяснений, чтобы не быть неправильно истолкованным. Не подлежит, конечно, сомнению, что Николай II не питал никаких симпатий к прогрессивным идеям в деле управления государством и не только недоверчиво, но даже враждебно относился к носителям и распространителям этих идей. При своем религиозном мистицизме он твердо верил, что власть ему дана Богом и что его долг состоит в том, чтобы сохранить ее неумаленной. Вследствие этого он отвергал всякие попытки самодеятельности и инициативы общественных сил, видя в этом посягательство на свою власть, и не останавливался перед тем, чтобы вступать с этими силами в борьбу.

Однако при объяснении того крайнего упорства, с которым государь вел эту борьбу, нельзя удовольствоваться лишь ссылкой на его религиозный мистицизм, так же как нельзя искать причину этого упорства в недостатке умственных способностей, ограничивающем его понимание.

Его дед, император Александр II, и особенно его прадед, император Александр I, были не менее, чем он, мистически настроены и не отличались особенными умственными способностями. Однако их пониманию были доступны передовые идеи, и к некоторым из них они прислушивались.

Основная причина такой разницы между ними и императором Николаем II заключалась в разнице воспитания, в различии взглядов среды, в которой они вращались, и в характере влияния на них их близких.

На психологии и идеологии императоров Александра I и Александра II неизгладимый отпечаток оставили их воспитатели швейцарец Лагарп и поэт Жуковский, носители не только передовых, но даже — что касается Лагарпа — революционных идей. Оба императора, и особенно Александр I, окружали себя либерально настроенными людьми и вращались в кругу высокоинтеллигентных личностей.

Будь у императора Николая II в его молодости такие же воспитатели, ему, так же как и им, было бы доступно правильное понимание блага России и он не вел бы с русским обществом такую ожесточенную борьбу, как это было в Первую мировую войну. Но, как известно, императора Николая II не готовили к занятию престола и его воспитание не отличалось от воспитания представителей консервативно настроенного русского дворянства. При этом он вращался исключительно в кругу гвардейских офицеров, среди которых господствовали подчас даже ретроградные понятия о государстве и самодержавной власти.

Излишне здесь доказывать, какое решающее влияние имеет на мировоззрение человека среда, в которой он вращается.

Неоткуда было в психологии императора Николая II зародиться и развиться либеральным взглядам на дело правления государством. Воспитание и среда, в которой он вращался, наоборот, способствовали лишь развитию и укреплению зарожденных в нем религиозным мистицизмом ретроградных идей.

Но это еще не все.

Императоры Александр I и Александр II уделяли своим семьям, пожалуй, даже меньше внимания, чем сие полагалось бы. Их супруги не имели на них ни малейшего влияния, да к этому и не стремились, а в дела управления государством не могли даже и думать вмешиваться.

Император же Николай II был весь поглощен, как мы знаем, интересами своей семьи. Государыня же, которую он чрезмерно любил, буквально подавляла его слабую волю, и именно она — больше, чем кто-либо и что-либо, — укрепляла в нем ретроградно-мистическую идеологию, неуклонно требуя, чтобы он, не останавливаясь ни перед чем, решительно за эту идеологию боролся.